VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Oli yksi akkane

Oli yksi akkane

Karelian Proper
Tolmachi
Hiän i täštä bolestiloista tiedi, vetr’ankašta. Ka on lapšella toko, sip’ šeže lähtöyvetr’anka. Kučuttih, ili hiän šanou: "Tulgua!", jesli ei šua hänellä. Hiän oli ylen jo vahnane. Mänet häneh i hiän mid’ollou karžinan dver’kan avuau, šopešša vet’ on že dver’kat karžinah. Ka šinne šeizattau stupen’kalla lapšen i sitašta šielä vilkat, luzikat, veičet. I ka šezistä ka näin kip’atkazella palavazella valau. I kolme-nellä päiviä i ni midä evle lapšella. Kakši kerdua vilkat luajit i vs’o.
MV: I käydih hänen luo?
Da, käveldih. I hiän grudničašta lečči šene ka lambahilla Kuin tuada? Udaret lietäh kovat, kovat žemmuozet. Mid’ollou šöpettäy, šöpettäy täh vaz’elinah. Andau, voijat kakši-kolme kerdua i lammaš lähtöy kaikki. Ka hiän tiedi, molodec. I täštä, zaikaiččiečettih ennein, pölläššytäh miän lapšet, ruvetah ka zaikaiččiečemah. Mänet tože. No tämä hiän šuolah mid’ollou puhuu, puhuu šinne da šanou äijägo šuolua panna kuašah ili rokkah. Kun šinne panet, tože proidi. Ka oli tämänmuone meilä.
MV: A vot sanottihgo teijän čupus, što vot jesli lapsi ei magua yöl, se tuo on yönitkettäi?
Da, ka i täštä hiän lečči. Hiän toko midä ruado? Tulou ka, šanou ka: "Ei šua, et tiijä midä ruadua". Mid’ollou hiän pani poduškan alla, en tiijä myttynästäollou lovas’t’a šinne, lapšella l’ul’kah šezih. Vielä mid’ollou. En mie muissa jo midä.

Рунтова Анастасия Николаевна

Была одна старушка

Russian
Она и от этих болезней знала, от ветрянки. Вот есть у ребёнка обычно, сыть эта пойдётветрянка. Звали, или она говорит: "Приходите!", если не может она. Она была уже очень старенькая. Пойдёшь к ней и она чего-то дверцу подпола открывает, на кухне ведь есть эта дверца в подвал. Вот туда поставит на ступеньку ребёнка и из сита там вилки, ложки, ножи. И вот из этого вот так кипятком тёплым поливает. И три-четыре дня и ничего нет на ребёнке. Два раза вилки сделаешь и всё.
МВ: И ходили к ней?
Да, ходили. И она лечила от грудницы эти вот у овец. Как это? Вымя станет твёрдое, твёрдое такое. Что-то шепчет, шепчет на этот вазелин. Даст, мажешь два-три раза и у овцы всё проходит. Вот она знала, молодец. И от этого, заикались раньше, испугаются наши дети, начнут вот заикаться. Пойдёшь тоже. Но для этого она на соль что-то заговаривает, заговаривает туда и говорит много ли соли положить в кашу или суп. Как туда положишь, тоже проходило. Вот была такая у нас.
МВ: А вот говорили ли у вас, что вот если ребёнок не спит ночью, что это ночная плачея?
Да, вот и от этого она лечила. Она что только не делала? Придёт вот, говорит вот: "Не могу, не знаю что делать". Что-то она положила под подушку, не знаю какую-то lovas’t’a туда, ребёнку в люльку эти. Ещё что-то. Не помню я уже что.