Как я охотился на глухарей
русский
Глухариный ток интересный.
Надо идти рано, чтобы не проспать утренней зорьки, в темноте найти, в полночь.
Я пошел за шесть верст. Когда я пришел туда, стало уже три часа утра.
Глухарь начал токовать в сумерках.
Послушал [я] – клохчет, зашевелился.
Я подошел к этому глухарю.
Пока я подходил, услышал – сзади кто-то шуршит.
Я говорю: «Какой-то человек не умеет ходить на ток, наверно, за грибами ходит».
Глухарь был в пятидесяти метрах от меня, очень хорошо было слышно, как токует.
Слышу все время: кто-то шуршит сзади.
Оглядываюсь в темноту, в сторону, в другую – нигде никого не вижу, а слышу: кто-то шуршит.
Кто же это?
Окликнешь, так глухарь перестанет токовать.
Наконец, я решил подойти (\'начал подходить\'), пришел на просеку, на просеке срублена сосна.
Я обошел макушку этой сосны.
Чуть хрустнешь, так глухарь улетит, услышит.
А медведь-то не понимал этого, он на макушку и навалился, наделал шуму.
Макушка сломалась, я обернулся, смотрю – стоит такой медведь, выше меня.
«Куда ты пришел-то?».
А он: «Ха-а!».
Язык показал мне (\'направил ко мне\').
У меня и ноги, и руки, и все… Не помню, есть ли кепка на голове или нет.
Никак не могу ничего сделать, так и дрожит все [тело].
Наконец кое-как успокоился, взял патрон с пулей, сунул [в ружье], вторую в руку [взял], стал стрелять в этого медведя, так стрелять никак не могу.
А он стоит и язык показывает мне и шепчет: «Ха-а, – говорит, – попался ты теперь, погоди-ка, я тебе покажу».
Потом [я] кое-как успокоился, прицелился, как бабахну, медведь тут набок повалился, охнул, вскрикнул, будто сто человек, и убежал от меня, я за ним.
Пробежит метров сто и опять остановится, и опять: «Охо-хо-хо!».
Я говорю: «Что ты кричишь, мало попало».
Он опять: «Охо-хо», – еще громче кричит.
Опять бежит, я опять за ним.
Потом я подумал: «Зачем я, дурак, бегу, он где-нибудь остановится и может съесть».
Повернул обратно.
Я говорю: «Выстрелил ли я верно или нет?».
Пришел на то самое место, посмотрел – точно.
А пуля-то у меня была разрывная.
Когда я выстрелил, попал по шерсти, и в него только осколки попали, а не вся пуля.
Потом побыстрее домой прикатил, а то, я говорю, второй такой придет, так будет тебе чудо.
Пришел [я] домой.
Мать говорит: «Что ты рано пришел?».
Я говорю: «Не говори, стрелял я сегодня в медведя, да кое-как выбрался».
– «Это, – говорит, – чудо так чудо, в жизни такого не бывало».