Eletihe ukoine da akaine (sаrn)
Veps
Central Eastern Veps
Eletihe ukoine da akaine.
Hijou oli lapsit’ äi da äi, sötta-se eivig’i, leibat-se eile.
Lapset-ne veiketas, söda pakitas, a leibat eile.
A staruh-se pagižep: «Uk, ota lapsit’-ne, ve mecha».
No, ukoine ištut’ regele da lapsit’ nenit’ vei mecha.
Edahaks vei da regüupäi heit’ lükäiž da däti.
Iče kodihe ajei.
Lapset sigou heraštihe, fatihezoi, a ukot eile, veiketas.
Mida tari tehta?
Pimet tegihe mecas-se.
Veikiba, veikiba.
Edahan lämeihuden nägištiba: «Astkam, – sanup, sinna, nakku lämeihut nägup ka».
Bradiba, bradiba, a sinna, edahali bradiba, lämeihut kaiken nägup.
Potom asttihe, asttihe. Tuliba lähemba.
Pertine sit’ penik’aine.
Sigou lämeihut palap.
Nenet lapsudot: «Tötüško da dädüško, pästkat meit’ öks».
No staruhaine mäni, veräin’ avaiž, pästi hiit’, išttas lapsit’ mi artil’, a kaik tengata, üksiš paitkarkuižiš da plat’k’aižiš, potom tüumiba-se.
Sičas staruhaine ot’ hiit’ i päčile kaikit’ ištuti.
Keiti heile kartoškit’, söti, magatha panoti.
Teižuu päiv’ou nuus’ da möstona tül’bet’in’ lämbit’, kaikit’ heit’ pezet’.
Nened lapset sid’ i elaškatihe ukošt’me da staruhašt’me.
Kazviba d’o surot prihät, deöčkat.
Potom täuškatihe derüunähä gul’aimaha.
Tat da mam-se potom tundištiba heit’ i kučuškat’he: «Tuugat kodihe».
– «Em tuugei.
Tö miit’ pičiižit’ veit da ladit tüumata, ka nügüt’ em tuugei, mö elaškam sigou».
Жили старичок да старушка (Сказка)
Russian
Жили старичок со старушкой.
Детей у них было много, много, кормить их не могли, хлеба не было.
Дети-то плачут, хлеба просят, а хлеба нет.
Старуха и говорит: «Старик, возьми детей и отвези в лес».
Ну, старичок посадил на сани этих детей и отвез в лес.
Далеко отвез, выбросил их из саней и оставил.
Сам он домой уехал.
Дети там проснулись, схватились, а старичка нет, плачут.
«Что делать?».
Темно стало в лесу.
Плакали, плакали.
Увидели в лесу огонек: «Пойдемте, – говорят, – там огонек виден».
Шли, шли туда, далеко шли, огонек все виден.
Потом шли, шли. Подошли ближе.
Стоит тут маленький домик.
Там огонек горит.
Эти детки [говорят]: «Тетушка и дядюшка, пустите нас переночевать».
Старушка пошла, открыла дверь, впустила детей, их целая артель, и все босиком в одних платках и платьицах, замерзли-то они.
Старушка взяла и посадила их всех на печку.
Сварила им картошки, накормила, уложила спать.
На следующий день встала, опять истопила баню, всех их вымыла.
Эти детишки стали жить тут со старичком и старушкой.
Выросли из них большие парни и девушки.
Потом они начали ходить гулять в деревню.
Отец и мать их потом узнали и начали звать: «Идите домой».
– «Не придем.
Вы нас маленьких отвезли [в лес] и хотели заморозить, а теперь мы не придем, мы будем там жить».