VepKar :: Texts

Texts

Return to list | edit | delete | Create a new | history | Statistics | ? Help

Kindahas elettih rahvas kai hyvin

Kindahas elettih rahvas kai hyvin

Livvi
Vedlozero
Kindahas elettih rahvas kai hyvin. Elettih hyö, ei tietty midä pidäw ruadua, kui ruadua pidäw. Heil oli Preežäh kaksitostu virstua. Preežäр ruadoo kyzymäh käydih. Taloiz oli sie ylen del’n’oi Vanka, brihačču.
Menes sinä, – sanow, – sinä olet del’n’oi, sinä, – sanow, – tiijustat terväh.

Menöw keviäl. Meni, ga halguo leikatah. Tuli:
Halguo leikatah Preežäs.

Davai hyö halguo leikkuamah. Halguo leikatah. Leikattih, leikattih halguo, meččee Kindahas täwdyi kylläl. Kai kylvön aigu halguo leikattih. Leikattih, ga hyvä.
Nygöi roih, – sanow, – halguo, menes, – sanow, – tiijusta, – sanow, – midä ruatah Preežäs?

Meni ga, sanow:
Heiniä niitetäh.

Niitetäh ga, davai hyö niittämäh. Niittuloil mendih, niitettih, niitettih ga. Loppih niitut.
Menee tiijusta, – sanow, – midä ruatah Preežäs?

Meni ga. Hebo töllönnyh mužikal, hebuo nylgöw.
Midä ruat? sanow.
Hebuo nyllen. Meil, – sanow, – kai hevod nygöi, – sanow, – tapammo iäre, – sanow, – kai pidäw nylgie.
Kodih tuli, ga sanow:
Heboloi nylgietäh, – sanow, – hevot kai tapetah Preežäs.


Davai hyö. Kai hevot tapettih iäre. No hyvä.
Menes, – sanow, – tiijusta, – sanow, – midä ruatah Preežäs.
Uvvessah menöw, ga sanow:
Leikatah vill’ua.

Ka meile, – sanow, tuli ga, – eibo kylviä puwtuttu, ei sua leikata.

Nu ladno, ei sua, ga hyvä. A oli sie yhtel ennisty kylvettyy, sygyzyl kylvettyy ruistu. Ruistu oli ga, sie nyhtittih rugehie. Nyhtittih ga. Mužikku tulow sie, jällel kaččow, ga nyhtien on kai. Hänel on čirpi. Lyyhtehen leikkai, čirpin heitti, sih jätti. Jätti siih ga. Menöw. Tossupiän mennäh hyö. Mendih ga:
Kačo vai, čirpi on, – sanow, – täs on leikattu.


Davai čirpil leikkuamah. Ruvettih leikkuamah, käin i leikkai akku.
Oi, sanoin vit, – sanow, – neče čirpi on piäniekku, – sanow, – ei pie ottua čirpie, koskie!
Sanow:
Vedeh pidäw panna iäre čirpi.

Dai kerdyi sih rahvastu.
Tai neče on, – sanow, – piäniekku!

Kai mužikat kerryttih:
Davai vedeh panemmo.

Sivottih čirpi nuorah, toizeh tobd’u kivi, toizeh agjah. Venehel lähtiettih, mužikkua viizi veneheh. Sanow:
Nygöi kuduambo lykkyämmö enne; čirpin vai kiven?

Sanow:
Čirpi pidäw lykätä.

Toine sanow:
Kivi pidäw lykätä!


Davai lykkyämmö kiven!
Kivi, velli, gu tuijatah sinne vedeh, suuri kivi. Ku nuoru n’ulahtah, čirpi tartui venehen laidahkaikkii vedeh pani.
Vit, – sanow, – sanoin, čirpi on piäniekku, – sanow.

Vai sie šlömistih kodvu. No hyvä. Piästih iäre randah. Piästih randah, ga hyvä. Koivu tobd’u, ylen tobd’u Šuojun rannas. Sanow:
Nečis koivus, – sanow, – brujua rodizes, – sanow, – mene tiijä mi hyveä brujua.
Sit, – sanow, – rodizes, – sanow, – sadulii, – sanow, – oksis rodizes kirvezvarttu, oksien oksis oraizen peädy rodizes, – sanow, – a mene tiijä mi, – sanow, – moine on koivu!

Leikattih, leikattih. Koivu on ее Šuojuh päi, sinne ojah päi nojalleh. Ei kuavu. Sanow:
Pidäw puuh nosta neče.
Kaikin nossemmo vai puuh, – sanow, – sit kuaduw.
Nostih velli puuh. Ku koivu briužahtihhäi sinne, Šuojuh, hyö kai vedeh! Sie jäi yksi vie, mäile jäi. Sanow:
Tual Fed’al vai polad räijähtäh, – sanow, – linnah menöw kofeidu juomah, – sanow.
Se, – sanow, – matkai kofeidu juomah linnah.

A sid yksi piäzi, toizet kai mendih sinne vedeh.

[Киндасовцы]

Russian
В Киндасове люди все жили хорошо. Жили они, не знали, что делать надо, как надо делать. От них до Пряжи было двенадцать верст. В Пряжу ходили узнавать, что делают. В одном доме был там очень дельный парень, Ванька.
Иди-ка ты, – говорят, – ты дельный, бойкий, ты, – говорят, – узнаешь быстро.

Идет весной. Приходит, так дрова в Пряже рубят. Вернулся:
Дрова рубят в Пряже.

И они дрова рубить. Дрова рубят. Рубили, рубили дрова, лесу в Киндасове было вдоволь. Всю посевную дрова рубили. Рубили, так и хорошо.
Теперь хватит, – говорят, – дров, сходи-ка, – говорят, – узнай, – говорят, – что делают в Пряже.

Приходит, так говорит:
Сено косят.

Раз косят, так давай и они косить. На покос пришли, косили, косили. Кончились покосы.
Сходи-ка узнай, – говорят, – что делают в Пряже.

Приходит. Лошадь подохла у мужика, шкуру сдирает.
Что делаешь? говорит.
Шкуру сдираю. Мы, – говорит, – всех лошадей теперь, – говорит, – зарежем, – говорит, – со всех надо содрать [шкуру].
Домой приходит и говорит:
Шкуру с лошадей сдирают, – говорит, – лошадей всех в Пряже зарежут.


Давай и они. Всех лошадей зарезали. Ну хорошо.
Иди-ка, – говорят, – узнай, – говорят, – что делают в Пряже?
Снова приходит и говорит:
Хлеб жнут.

Так нам, – говорят, как пришел, – не довелось посеять, так нельзя и жать.

Ну ладно, нельзя, так хорошо. А там было у одного раньше посеяно ржи, осенью посеяно. Ржи было, так. Там [всегда] рожь выдергивали. Выдергивали. Мужик какой-то прохожий приходит там, по следам смотритвыдергано все. У него есть серп. Серп взял, сноп сжал. Серп положил, тут оставил. Оставил тут. Уходит. На другой день приходят они. Киндасовцы пришли:
Смотри-ка, серп, – говорят, – тут, жали.


Давай серпом жать. Стали жать, баба руку и порезала.
Ой, сказал ведь, – говорит [один], – этот серп убийца, – говорит, – нельзя брать серп, трогать.
Говорит:
В воду надо бросить серп.

И собрался тут народ.
Это, – говорит, – убийца.

Все мужики собрались:
Давайте в воду бросим.

Привязали серп к веревке, на другой конец [веревки] большой камень. На лодке поехали, мужиков пять в лодке. Говорит [один]:
Теперь который выбросим вначале, серп или камень?

Говорит [один]:
Серп надо выбросить.

Другой говорит:
Камень надо выбросить.


Давайте выбросим камень.
Камень, братцы, как бухнут туда в воду, большой камень. Веревка выскользнула, а серп зацепился за край лодки. Все в воду упали.
Ведь сказал, – говорит, – что серп убийца, – говорит.

Барахтались там порядочно. Ну хорошо. Выбрались обратно на берег. Выбрались на берег, так и хорошо. Береза толстая, очень толстая на берегу [реки] Шуи. Говорят:
Из этой, – говорят, – березы поделки выйдут, – говорят, – поди знай, сколько хороших поделок.
Из нее, – говорят, – выйдут, – говорят, – седелки, – говорят, – из ветвей топорища, из тонких ветвей на шилья головки, – говорят, – и, поди знай, сколько, – говорят, – такая береза!

Рубили, рубили. Береза наклонилась к Шуе, к реке наклон. Не свалить. Говорят:
Надо на дерево подняться.
Все если залезем на дерево, – говорят, – потом свалится.
Забрались, братец ты мой, на дерево. Береза как рухнет туда, в Шую. Они всев воду. Там остался еще один, на горке остался. Говорит:
У этого Феди только полы мелькнули, – говорит, – в город пошел кофей пить, – говорит.
Он, – говорит, – туда отправился, кофей пить в город.

Один спасся, другие все утонули.