Три сестры
Russian
Были раньше старик и старуха. У них было три дочери. Дочери попросились в праздник виэриста пойти послушать бабу-виэристу. Они пошли слушать и захватили с собой коровью шкуру. Уселись на коровьей шкуре, укрылись с головой и прочертили ножом вокруг шкуры. Коровий хвост не обвели чертой, вот и пришла баба-виэриста и потащила за хвост. Девушки сидят и не смеют взглянуть на свет. Баба-виэриста утащила их далеко-далеко в темную корбу. Только там девушки открыли свои лица. Смотрят: "Где мы находимся? Кругом лес, здесь теперь умрём"!
Бродят там сестры, долго ли коротко ли. Нет ни людей, ни жилья. Они голодны, одежда изорвалась, глядишь – скоро голые будут. Взобрались на большущий камень и плачут.
Послышался лай собаки. Они [говорят], что "теперь там идут люди, но что нам делать, когда мы голые". Прибежала собака, стала лаять на них. Царев сын был на охоте, и вот он идет смотреть, на кого собака лает, ружье направил прямо. Они начинают молить царева сына, что "будь так добр, не стреляй в нас, мы не лесные звери, а люди мы".
Oн спрашивает, что "кто же вы такие?".
Царев сын зовет их с собой, но они не хотят идти голыми.
Царев сын раздает им кое-что из своей одежды и ведет их к себе домой. Привел в деревню к старой вдове, чтобы та покормила их. Сам обещал достать еду и одежду.
Девушки очень красивые, младшая лучше всех. Они так обрадовались, прямо страх, когда получили одежду и хорошую еду.
Когда вдова молилась, в доме должна была стоять тишина. Девушки стали проситься в баню посидеть, чтобы она могла спокойно молиться. Вдова отпустила, и девушки пошли в баню. Царев сын пришел к вдове, спрашивает:
– Где девушки?
Старушка говорит, что "ушли в баню, когда я стала молиться, чтобы не мешать мне. Там беседуют".
Пошел царев сын под окно бани подслушивать, о чем говорят девушки. Слушает, а девушки молчат, ничего не говорят. Старшая сестра потом молвит, что "поговорим-те хоть о суженых. Если бы меня взял в жены царский повар, то я соткала бы из одного льняного волоконца одежду для всего войска". Средняя сестра что "если бы мне достался царский стольник, то я бы из одного ячменного зерна приготовила бы еду всему войску". Третья говорит, что "если бы меня взял царев сын, то я родила бы трех детей: первую девочку, у которой руки были бы золотые до запястья, ноги серебряные до колен, по луне на висках, Большая медведица на плечах, звезды небесные на спине".
Услышал это царев сын и пошел прочь. Говорит повару, что "не возьмешь ли ты в жены эту старшую сестру, так сыграем свадьбу". Повар обещает взять. Другому, стольнику, тоже говорит, что "возьми ты среднюю сестру, так я возьму младшую". Тот тоже обещал взять. Так они взяли, трех дочерей в царский двор, как и обещали.
Когда они начали жить, старшие сестры злятся на младшую за то, что ее взял царев сын. Царев сын уехал, а жена осталась беременной. Сестры ее задумали, что "теперь, как родит золотого ребенка, отнимем его и положим взамен щенка".
Пришло время, и она родила дочь. Сестры решили ее [ребенка] убить. Засуетились, будто ухаживают за ребенком, положили щенка, а ребенка взяли. Завернули ребенка в тряпки, положили на дощечку и толкнула в реку. Ветром занесло дощечку к берегу царского садовника. Садовник взял ребёнка к себе, тая как у них не было детей. Цареву сыну сестры написали, что "жена твоя родила щенка".
Живут да поживают. Царев сын приезжает домой, и стали жить как прежде, ничего плохого не было. Опять как царев сын уезжает, жена остается беременной. Теперь он ждет такого сына, как девушка [жена] говорила. Опять наступило время родов, и опять осетры взяли ребенка, положили на дощечку и толкнули в реку, а на место положили волчонка. Опять садовник ребенка взял. Цареву сыну написали, что "на этот раз она родила волчонка". Приехал царев сын домой. Он уже и сердится, но ничего не говорит.
Уезжает царев сын третий раз. Жена опять остается беременной. Опять то же. Теперь положили вместо ребенка поросенка. Вызвали царева сына посмотреть, мол, теперь поросенок. Царев сын поехал разгневанный: решил убить ее [жену]. Приехал домой и замуровал жену голой в каменный столб, лицом к дороге. Людям совестно смотреть на голую, другие жалеют.
Дети все растут у садовника. Садовник разбил для них такой же сад, как у царя. Садовник состарился и умер. Дети остались одни. Они все возятся в своем саду, и он становится таким красивым и хорошим, что уже из другого государства приезжают смотреть его.
Однажды братья пошли на охоту, а сестра осталась одна дома. Приехала из других стран старая женщина посмотреть их сад.
– Его так расхваливают, – говорит, – что и мне захотелось увидеть.
Девочка пошла показывать.
– Здесь не все еще готово, – говорит [старуха], – здесь не хватает трех вещей.
Девочка спрашивает, чего же не хватает.
– Бьющей фонтаном воды, звенящего дерева и говорящей птицы.
Девочка спрашивает, что "откуда мы можем это достать"?
– Это есть, – говорит, – за северными тунтури. Там есть такой сад, там есть [три вещи], если сумеете взять.
Старуха ушла, и братья пришли с охоты. Девочка рассказала, что говорила старуха о саде, чего там не достает. Братья охотно готовы идти.
Пошел старший брат. Идет долго ли коротко ли, идет навстречу старик, такой старый, что говорить не может. Он [парень] выстриг у старика бороду, и старик заговорил. Спрашивает [парень]:
– Есть ли по этой дороге звенящие деревья?
– Есть, – говорит старик, – эта гора уже недалеко. Я дам тебе шапку, и когда будешь идти на гору, надвинь шапку на глаза и не снимай, какой бы ни услышал крик. Тогда дойдешь, да и близко тут.
Когда он надел шапку на глаза и стал подниматься в гору, начали кричать:
– Смотри, я твоя мать! Здесь твой отец! Теперь идешь в огонь, сгоришь!
Парень не выдержал; только снял шапку – превратился в камень.
Дома ждали, но раз [он] не вернулся, то поехал другой брат. Этот тоже встретил старика, взял шапку. Взглянул и превратился в камень.
Сестра, оставшись одна, подумала "Что же я тут одна? Пойду и я искать".
Пришла к старику, вымыла его, выстригла бороду и говорит, что "посоветуй мне хорошенько, как мне туда попасть".
Старик дает опять шапку, и девочка уходит. Так она пошла дальше, надвинула шапку на глаза и стала подниматься в гору. Как бы ни кричали, но девочка не сняла шапку с глаз, и так поднялась на гору. Ей там дают ветку звенящего дерева, бьющей фонтаном воды в бутылке и говорящую птицу. Пришла к тому месту, где ее братья были камнями и, раз у нее была живая вода, оживила своих братьев. Вместе потом все пошли домой.
Потом посадили птицу петь, дерево звенеть, воду бить фонтаном. Ну, конечно, все больше народу приходит смотреть [сад]. Ни девочка, ни мальчики не знают, что они дети царева сына. Они считают себя детьми садовника. Девочка спрашивает у говорящей птицы, что "чем мы царева сына угощать будем, как придет сад смотреть – у нас ведь нет ничего хорошего"? Птица говорит, что "сходи в лавку за дробью и несколько фунтов положи в пирог. Тоненький слой пшеничного теста положи сверху".
Девочка сделала пирог из дроби и спрашивает:
– Что сюда еще класть?
– Ничего больше, [положи] на тарелку, и столовый нож рядом.
Девочка испугалась: что-то, мол, теперь будет? Птица говорит, что "я отвечу".
Пришел царев сын в гости. Осматривая сад несколько часов, ходил до того, что проголодался, и девочка зовет его в горницу есть. Царев сын сел за стол и разрезал ножом пирог. Дробинки и покатились по столу. Царев сын рассердился и спрашивает:
– Почему так коварно меня угощаешь?
Говорящая птица заговорила, "что и ты, царев сын, несправедливо решаешь свои дела: первый раз вместо твоего ребенка положили щенка, второй раз – волчонка, третий раз – поросенка. А у тебя были дети – руки золотые, ноги серебряные и все так, как твоя жена тебе обещала родить. Ненавистники подменили, а ты жену свою замуровал голой в столб, так что всему городу стыдно. Эти здесь – твои дети, садовник вырастил".
Царевич берет своих детей, выпускает жену и начинает жить- поживать.