Čoma murzein
Veps
Northern Veps
Endei eletihe kupec i kupčih.
Oli hiil üks’ poig.
Poig i sanub:
- Papa, mili pidab naida.
– Nu, keda mö otam?
Algį otkį bohatad, otkam bednį da čoma.
I poig i nai, čoman murzeimen i ot't’.
Eläb poig hivin, toine tošt’ navedtaze.
Nece bat't’ i sanub poigale:
- Voidįk ajada Ribinskijale tavaraha?
Andį koume ast't'ad i poig läks’ tavaraha.
Poig läks’ i andį murzeimele kuudeižen kolceižen, suukįžen vöhuden.
Nece poig aji Ribinskijaha i tavarad gruzi ast't'ad töuded i läks’ kodihe.
Äništ’ möto ajetihe i döl tabaz’.
Hö, näged, toižideke kupcideke vätaze karteihe.
Ühten kupcanke sporiškat'he.
Sanub:
- Mina tusttun akad mötö.
Toine kupc sanub:
- Ala tusttu, možet hän, akeiž, tusttub mindei möto...
Nece toine kupc mänob noidan akannu i sanub:
- Mäne murzeimennu i vargasta hänel vöhutt.
Hän, noidakk, mäni teraveidešti murzeimennu, a murzein kil'betin lämbitanu oli, a noidakk necen akeižen kil'betihe ot't’ i necen vön i vargast’.
Vöb sinna i andab kupcale, a kupec sanub mužikale:
- Kacu, akeiž selgit’ vön, kudamben dätid.
Nece kupc i usk, mise vö on hänen.
Hän viinan d'oškanz’.
Aji kodihe ka murzeimenke ii ni zdorovod annu, ehtkįžel mužik sanub:
- Lähkam guleimaha, mina kaiken sili starinįičen.
Händast mänitab sildale i d'ogehe lükeidab murzeimen.
Murzeimen vett möto kandįi i toi rįbakįde pertižennu.
Rįbakod nägištet'he i vedespei vedetihe eläban.
Murzein oli lujas čoma.
Murzeimen ottihe emagaks pertižehe.
Hän abutab rįbakįle, kalad kiitab.
A nece mužik suuditihe kümneks vodeks.
Nece murzein mänob carile kuharkaks.
Nece car’ om ravaz, hän lujas navedib murzeimen, mise čoma om.
A car’ se käub türmha kacelmaha türömščikįd i hän, murzein, i sanub carile:
- Papa, ota mindei kacmaha türömščikįd, miččed oma.
Hänenke ku mänob, papazeke, türmha kacmaha, ka mužik-se siga ištub.
Murzein i küzub:
- Kut sili om nimi?
Hän i sanub:
«Sina ved oled minun mužik.»
Mužik i langen’ kombuleze, voikaškanz’ i sanub:
- Edįk sina ole minun akk?
– Papa, sanub, – nece от minun mužik. Hän ii teda, mise mindei vedespei vedetud.
Nece car’ toižel päival mäni dei päst’ türmaspei i ot't’ händast poigaks, a murzeimen tütreks i nugune eletaze.
Красавица жена
Russian
Жили купец и купчиха.
Был у них один сын.
Сын и говорит:
– Папа, мне нужно жениться.
– Но кого возьмем?
Не возьмем богатую, а возьмем бедную да красивую.
Сын и женился, взял красивую жену.
Хорошо живет сын, они любят друг друга.
Отец спрашивает сына:
– Можешь ли ты ехать в Рыбинск за товаром?
Дал ему три баржи, и сын поехал за товаром.
Сын, уезжая, дал жене золотое колечко и шелковый поясок.
Приехал в Рыбинск, нагрузил товара полные баржи и поехал домой.
Ехали они по Онего и настиг их ветер.
А они, видишь ли, с другими купцами в карты играют.
Заспорили они.
Один говорит:
– Я скучаю по жене.
Другой купец говорит:
– Не скучай, может, она, твоя жена, скучает по мне...
А сам, приехав, колдунье наказывает:
– Иди к его жене и укради у нее поясок.
Она, колдунья, быстренько пошла к жене, а у жены истопила баня, а колдунья пошла с молодухой в баню и украла у нее поясок.
Относит туда и отдает купцу, а купец говорит мужику:
– Смотри, жена твоя подарила пояс, который ты ей оставил.
Мужик и поверил, что пояс его отдан.
Он начал пить.
Приехав домой, он так с женой и не поздоровался, а вечером и говорит:
– Пойдем гулять, я тебе все расскажу.
Он обманул ее: привел на мост и в реку бросил жену.
Ее понесло по течению и прибило к избушке рыбаков.
Рыбаки увидели ее и вытащили из воды ещё живую.
Женщина была очень красивая.
Ее взяли хозяйкой в избушку.
Она помогает рыбакам, рыбу варит.
А этого мужика осудили на десять лет.
Потом его жена пошла кухаркой к царю.
Царь очень старый, ему понравилась эта женщина: уж очень она красивая.
А царь-то ходит в тюрьму смотреть заключенных, а женщина и говорит царю:
– Батюшка, возьми меня с собой посмотреть на заключенных, какие они.
Когда она пошла в тюрьму, то увидела, что ее муж там сидит.
Жена и спрашивает:
– Как тебя зовут?
Она же и говорит:
– Ведь ты мой муж.
Муж так и упал на колени, заплакал, запричитал:
– Неужели ты моя жена?
Говорит она: – Батюшка, это мой муж. Он не знает, что меня вытащили из воды.
На следующий день пошел царь и отпустил его из тюрьмы, взял его к себе в сыновья, а женщину – в дочери, и теперь живут.