Kut sepan tehtas
вепсский
Средневепсский восточный
Rugišt’ otan, ligotan puhthazo vedho, viluhu, sutkad ligodab.
Potom necen rugihen vedan ligospäi, stolalo prüubha levitan sinna pičuižehe prüubaižehe päčin’ taga da katan müu-ni, pühkmüu.
Hän sigau päivad kuume ištub, hän kaik gürdub, nenaižile lähtob.
Potom necen güvän keradan, da gazetalo pan, libo suusim pühkintme päčile, da päčuu kogos pidam časud kuume libo nel’.
Hän huudub, hulaine tegeso.
Potom kogospäi levitän kaikime päčime, miše hän kuiväiž. Žar om päčuu konz ka, a ii žar olo, ka öpäčhe pan.
Idu nece kuivab, potom mö necen idun g’auhom kodikivil’, kädou.
Toižuu homesuu päčin' läm’hä panon, kip’atkad kehuškoitan, nečida idug’auhod pan nozolašt’i i päčin’kohtas zavarin ningiman nozolaižen.
Päčin’kohtas hän kuni päč lämpt’ab ka siižub.
Potom konz sauptaškan truban, necen katan i pan päčhe padan. Tehtut.
Ištub hän sigau časud kuume, nel’, kut om päčiš žarud, miše kertoh рälo tegižihe, tegeso kertoh ningitte rusked рälo. Potom necen kesked päivad vedan i panon sinna humalan, peksan, peksan i möst g’o katan i tagaze päčhe.
Päčiš hauduse ehthasai.
Ehtkoižuu hiitan necen irdalo katustme i vilugandob.
Vilugandob miše vokurat oliiž panda prigolouk.
Küu-se toine toižuu prigoloukad lüudam hot’ stokanan, i mö pol'litrad ezmäks rozvodim necišpäi čugunaspäi.
Pol’litrad nece käuškap, potom kaikhe karahtoitam panda necon, i sepad gö tegese äi, litrad viž dai kuz’, kahcahasai.
Konz olut tehtas ka i oludoho necen sepan segoitadas, mäkuškįihe hän pahoin’ hüvä. Čet’kii em, hot’ hän hätken ištub mäkuškįiden pašttos, a ühtnägi ii sa čet’t’a humalaspäi, ika hän voib muigota.
A saharnijad peskad- panlom päčedeses konz zavarim, miše magedomb-se oliiž.
Endo-se ka iilenu panda, a nügut’ panlom.
Nu, a potom ičelemoi segoitados ka čedaudam.
A oludehe, ka em četkii, suusem panom humalame, miše oliiž düžemb.
Ninga i tegem kodihiižen sepan.
Hänt göda om pahoin’ hüvä, skusn.
Как делают дрожжи
русский
Беру рожь и замачиваю в чистой холодной воде, [рожь] мокнет сутки.
Потом вынимаю, раскладываю на столе в запечье и накрываю чем-нибудь, скатертью.
Она пролежит там дня три и прорастет, проклюнется.
Потом соберу это зерно и разложу на газету или вместе со скатертью подниму на печь, и там держу в одной кучке часа три-четыре.
Зерно пропарится, нагреется.
Потом из кучки разложу его по всей печке, чтобы хорошо просохло. [Это когда] на печке жарко, а если нет, то кладу на ночь в печку.
Проросшее зерно просохнет, и потом его смелем на жернове.
На следующее утро затоплю печь, вскипячу воды, жиденько растворю этот солод и завариваю у огня жидкий раствор.
Оставлю на шестке, пока печь топится.
Потом, когда закрою трубу, накрою горшок и суну в печку. Сделано.
В печке находится этот чугун часа три-четыре, пока в печке есть жар, до тех пор, пока не образуется сверху красная пленка. Потом днем вытащу из печки чугун и положу туда хмель, взбиваю, взбиваю, накрою и обратно в печку кладу.
В печке парится до вечера.
Вечером вынимаю, выставляю на улицу, [оставляю] с крышкой, остывает.
Остынет [до такой степени], чтобы можно было положить закваску.
Друг у друга ищем хоть стакан этой закваски и сначала разводим из этого чугуна пол-литра закваски.
Когда эти пол-литра закваски начнут бродить, выливаем это в чугун, и дрожжей получается много, литров пять-шесть, до восьми.
Когда делают пиво, то и в пиво кладут эти дрожжи, хорошо класть и [когда пекут] булки. Дрожжи мы не цедим, хоть они и долго стоят для булок, а все равно нельзя отцеживать от хмеля, иначе дрожжи могут прокиснуть.
А сахарный песок мы добавляем, когда завариваем их на шестке, чтобы слаще были.
Раньше-то не было сахара, а теперь кладем.
Ну, а потом процеживаю, когда тесто растворяю.
А для пива не процеживаем, так вместе с хмелем и кладем, чтобы крепче было.
Так мы и делаем домашние дрожжи.
Их можно пить, очень хорошие, вкусные.