О пропаже ребенка
    
        русский
    
      
        - А Ермолай это кто? 
 
 Он был сыном девушки, ребенком. 
 
 - Из вашей деревни?
 
 Нет, не из нашей деревни. 
 
 Он попрошайничать обычно ходил.
 
 Он был из деревни Красница, что находится по дороге в Лихославль.
 
 Он у нас всегда останавливался, уже был он старый, до старости, постоянно у нас ночевал.
 
 Так вот обычно каждый раз, когда придет и начнет рассказывать свое, как его мать его прокляла около колодца, около колодца его прокляла, а сама домой отправилась.
 
 А ребенка там и оставила.
 
 Пошла, не поглядывает и назад, что идет ли следом, Ермолаем его звали.
 
 Пришла домой, ждет, ждет, а Ермолай не пошел домой.
 
 Спохватилась, уже темнеет, нет его, пошла и нигде не нашла его, нет.
 
 Куда пошел?
 
 Уж всю деревню прошла, а его не нашла.
 
 Его не нашла, а его черти уж тут и схватили.
 
 Вот он обычно и рассказывал, говорит, и начнет рассказывать и заплачет, так ему толи страшно или трогательно, или что…
 
 Вот каждый раз обычно плакал рассказывая.
 
 Я даже обычно, маленькие были, так помогали плакать тоже как он.И очень было страшно слушать, не только что. 
 
 - А как он рассказывал? 
 
 И говорит: мама ушла, говорит, ушла только домой, а, говорит, на тройке, черная тройка, говорит, черные лошади, говорит, очень хорошие едут. 
 
 На возке едет, сидит в санях как цыган, черт, черный, совсем черный, говорит.
 
 Так меня, говорит, и взял туда, в возок посадил да и поехал.
 
 Так как говорит, поехали, так как по кронам деревьев и едет, по кронам едет.
 
 Я вот, говорит, сижу с ним там.
 
 Да, а потом, говорит, приехали уже туда.
 
 Было еще там, говорит, собравшись, постоянно собирается детей, вот таких же, которых прокляли.
 
 И вот знаешь, чем у нас кормили их?
 
 Кормили на свадьбах, где вот свадьбы, когда устраивают свадьбу, начинают готовить, готовят свадьбу, и там варят, да готовят, пекут, да без благословения когда вот на стол кладут.
 
 Вот там, говорит, мы все, мы первые и есть.
 
 Идем, говорит, едим, едим, что хотим, все там, и, поди знай, что там, чертей только столы целые впереди.
 
 Целые столы, говорит, едим, едим, едят, едят, напоследок, говорит, вот нагадят в ту посуду, а затем, говорит, и уходят.
 
 Вот это, говорит, и народ и будет после нас есть.
 
 Ой, чего я, говорит, повидал. 
 
 Всего, всего мы повидали.
 
 А потом маме, наверно, говорит, и жалко стало. 
 
 И ей что теперь, говорит.
 
 Как вызволить, говорит?
 
 Вот народ и посоветовал, говорит.
 
 Нужно так вызволить.
 
 Нужно было, говорит, в церкви, говорит, заказать, не в трех, а в девяти церквях обедни.
 
 И тогда, говорит, там отпустят его, вырвется из плохих рук.
 
 И вот мама, говорит, и пошла по церквям, заказывать обедни.
 
 И говорит, вот как все выполнила мама, все, что нужно было, очень хорошо.
 
 Так знаешь, говорит, куда меня пихнули?
 
 Говорит, принесли в свою деревню, на окраину своей деревни.
 
 А на окраине своей деревни там обычно амбары были. 
 
 Три амбара за деревенскими воротами. 
 
 У одного, говорит, амбара, говорит, угол приподняли, меня, говорит, туда пихнули, бросили, говорит, в амбар.
 
 Сами уехали.
 
 Я, говорит, в амбаре и остался, говорит, не выбраться никуда, под замком вот там.
 
 Вот я, говорит, сижу и плачу там.
 
 Куда мне отправиться?
 
 Я, говорит, как окажусь там, плачу. 
 
 А всегда по обочине дороги, говорит, амбары. 
 
 Вот шел, и услышали, что я там плачу. 
 
 И вот пошли и маме сказали.
 
 Не маме, а этому, хозяину амбара того.
 
 Туда пошел с ключами хозяин, открыл, там Ермолай.
 
 И пошли к матери Ермолая.
 
 Вот, говорит, на сына!Забирай, говорит. 
 
 Вот!Кто-то в амбар посадил. 
 
 А что кто, вот он встретился с мамой.
 
 Вот мать и стала расспрашивать как…
 
 Где был, да что случилось?
 
 Вот он и стал рассказывать.