Buat’uška oli Ivan Trofimič
карельский: людиковское наречие
Южнолюдиковский (святозерский)
– Muštadgo sina ukon tuattod da muamod? Mi oli heil familii?
– Minun?
– Sinun ukon.
Heil oli ende Mikitün Teruoin taluoikse, Trošikse kirguttih.
Tuaton muštan, kirguttih hänen tuattot Ivan Trofimič, a buabuoid da dieduoid em mušta.
Nikitinüöid oli äi: Mikitün Teruoid Trošit kai.
Siid d’agettih.
A siid d’o otti meiden Barancovan, i lopunaigan oli ainoz Borancov.
Minum buat’uška, ukon tuatto.
A muamo oli otettu Čarniemes, kirguttih Pitkän Truban, Sepän Muard’uoi, Muard’uoikse.
Ned muštan eno hüvin.
Seepinüöih kävüimme Čarniemeh pruaznikuoile gostiime ühtes.
Sepäks Ignat’ouna, Sepän Ignuoin tütär, muatuška omas küläs.
Свекра звали Иван Трофимыч
русский
– Помнишь ли ты отца мужа да мать? Какая у них была фамилия?
Моего?
– Твоего мужа.
Их раньше домом Теруоя Микитун или Трошин звали.
Отца помню, звали его Иван Трофимыч, а бабушек и дедушек не помню.
Никитиных, видишь ли, было много: Теруой и Трошши Микитун.
Они все потом разделились.
Наш взял [фамилию] Баранцева и так и остался Баранцевым.
Это свекор мой, отец мужа.
А мать [мужа] была взята из Чарнаволока, звали Муардюой, Сепян-Высокая Труба Муардюой.
Это помню очень хорошо.
К Сепян ходили в Чарнаволок на праздники, гостили вместе.
Сепян Игнатьевна звали ее, матушка была дочь Игнатия Сепян.