Семья Дякку Мишан
русский
– Каково семейство было в доме Дякку Мишан?
Такое семейство было...
О сыновьях Дякку Мишан я только что рассказала.
Сам Дякку не был ленивый, а сыновья были ленивые.
Сам он, видишь ли, был женат в семье Лаури.
Раньше как женились, так больше на своих пелдожских: «возле крыльца даже свиную (мокрицу) траву собирали, но даже лошадиную (щавель) траву привозить издалека не решались».
От жены Мяря пошла поговорка эта.
«Лошадиная трава» неплохой считалась, но не решались пелдожские парни жениться далеко, собирали «траву-мокрицу возле крыльца».
В своей деревне он [Дякку] был женат, жену звали Настуой.
У нее было две сестры: одна была замужем у Михайловых, другая, ну, та, Лаврентьевна, была в семье Дякку Ильян... за Пуавила Ильян была.
Пожили так тут немножко два брата вместе, потом они разделились.
Потом у той Настуой появились...
Федя ушел, видишь ли в примаки.
Потом Мийкул родился, который дом сжег.
Потом Пирдуой родился.
Пирдуой умер, на войне убили.
Потом были Таня и Натти.
Таня вышла замуж в Виданы, а Натти не знаю, куда делась.
Она в кухарках была, бурлачила да куда-то затерялась.
Еще была дочь Оксинья.
Не знаю, какие годы были, саперы стояли в нашей деревне.
Еще мы ходили туда к саперам рогатки изготовлять и заграждения строить.
Не знаю, какой год был, того я не могу припомнить.
Оксинья вышла за сапера замуж, сапер увез ее туда, в Ленинградскую область, Ваней звали.
Поговаривали, будто Дюрасова Оутти (пока была жива) переписывалась с ней.
У Оксиньи были свои дети там, свои сыновья, будто жила в Ленинграде.
Старший сын этой Оксиньи тоже жил в Ленинграде и он, якобы, взял ее в Ленинград, а теперь не знаю, где она.
В мире всех не знать.
Ваней звали сапера.
Придем, бывало, устраивать заграждения, он огонь разведет, и только сидят с Оксиньей.
Ее не заставлял ничего делать.
А нам как нужно селедку да хлеб заработать, так мы до пояса в снегу копаемся.
Дерево свалишь пилой, обрубишь сучья, окоришь и сделаешь рогатку.
А мужики складывают их в воз и вывозят.
Всю зиму изготовляли в Пелдоже рогатки, не знаю для чего.
Весной как ушли саперы, и Оксинья ушла вслед за саперами.
Не отпускали ее дядюшка Дякку и Лаврентьевна, но она убежала, ушла.
Она ничего не взяла, надела лишь на себя невзрачное пальтишко да узелок в руки и с тем ушла вслед за ними.
Вот тут и вся их семья.