Borančikke
карельский: людиковское наречие
Южнолюдиковский (святозерский)
Kačo, T’er’en’t’eviz, oli miidne prikol’enii.
Tožo Nikitinäd, Nikitinät.
Meiden on ved’ huigei sanoda, meiden d’etka Ivan Trofimič, sanottih, bošin vargasti.
Siid häi pandih: Borančikke, Borančikke, Borančikke.
Ende kui nagrettih ainos: ”Borančikke, Borančikke”, siiten Borančikaks kirguttih.
Nu, vot siid häi (Äl ehki kir’uta sidä!) bošin vargahaks, kačo.
Muga sanottih, vargasti bošin.
Eika Nikitin.
Kui Ol’oškan ol’d’ih, oliš Ivan Trofimič Nikitin.
A heiden tuatto Trošš oli, da Mikitün Teruoi, vel’l’eksed ol’d’ih ühte, d’agovuittid ol’d’ih.
«Баранчик»
русский
Смотри, у Терентьевых было какое семейство.
А тоже были Никитины, Никитины.
Стыдно рассказывать, наш дедка Иван Трофимыч, говорили, где-то там барана украл.
Вот его и прозвали «Баранчик», «Баранчик», «Баранчик».
Раньше так над ним смеялись: «Баранчик» да «Баранчик».
Ну, вот он (не записывай хоть этого!) барана украл.
Говорили, что украл барана.
[По старой фамилии] он Никитиным был бы.
Как и Олёшка, он был бы Иван Трофимыч Никитин.
А их отец Трошши да Микитюн Теруой братья были, из одной семьи были.