Зайцева Нина Григорьевна
Власть женщин
русский
Раньше жили муж и жена.
У мужа и жены было три сына.
Два сына были женатые, а третий сын холостой.
Гулял он с одной девушкой.
А эта девушка в деревне была как собака, такая собака!
Да еще болела, все ее не могли видеть и боялись.
Гуляли они до армии.
Этого парня взяли в солдаты.
Сказали.
Девушку звали Феней.
"Феня, ты меня подождешь три года"?
"Подожду, Васенька, подожду"!
"Я приду и возьму тебя в жены"!
Этот парень служил в армии.
А Феня, значит, ждала три года.
Парень пришел домой осенью, прошли три года.
Ходил на беседу.
Феня говорит: "Ты теперь, Васька, возьми меня замуж"!
"Так возьму, - говорит.
- Только не знаю, как мама и папа".
"Так ты, - говорит, - обманул меня, три года я ждала.
Теперь уже ни у кого не спрашивай".
Пришел парень домой.
"Отец, мать, я – говорит, - хочу жениться".
"Раз хочешь жениться, так кого хочешь взять в жены, маме интересно знать"?
"Так придется Феню"!
"Ой-ой, Феню?
Феню возьмешь в жены, так нам житья не будет тут.
И ленивая, и ругливая"!
"Да так, да три года ждала Феня, так придется Феню взять в жены, мама".
"Так бери, бери"!
Ну, поехали сватать, Феню сосватали, свадьбу сыграли.
На другое утро встали, отец да мать всех сыновей отделили.
Ваське досталась плохонькая карета, хомут, удила, а лошадь не досталась.
Поделили, так живут.
Плохонький дом.
Живут.
Пришел праздник мясоед.
Все пошли кататься.
В гости едут.
А у них нет лошади.
Сидят.
Я туда побежал к ним, они сидят около окна.
"Так что вы, дядя Вася, у окна сидите, никуда не едете на праздник"?
"Так у нас нет, парень, лошади".
"Так дядя Микул лошадь продает за три рубля".
"Так пойди, возьми.
Приведи нам лошадь".
Мне дали три рубля.
Я пошел, деду Микулу три рубля отдал.
Дед Микул надел на лошадь удила, я привел ее.
Они взяли, лошадь запрягли.
Очень красивую карету впрягли.
Что-то сзади на карету повесили, уселись, ехать надо в дорогу в гости.
Он женился-то недалеко, всего три версты, где жена раньше жила.
Едут туда.
Ехали, ехали.
Лошадка в гору, за три рубля-то, так устала уже, почти умирает.
Больше не везет.
Васька понукал ее, понукал, лошадь не везет.
У него топор в карете, схватил топор, отрубил лошади голову.
Отрубил голову, распряг.
"Ну, Феня, ты иди в оглобли"!
"Ты, что, Васька!
Ты в уме"!
"До трех раз".
Второй раз сказал.
Феня не пошла.
Если третий раз скажет, то голову отрубит.
Феня – в оглобли.
В гору карету [потащила].
Уселся Васька в карету, а Феня везет.
А там дома в гости ждут.
Мать говорит: "Смотри-ка, муж, Феню-то муж везет, да еще своей силой"!
"Как так?
Зятя Феня везет"!
Заметили.
И не знают, как и встретить ближе.
Не успели.
Пришли все-таки.
Больше ничего не сказали.
Сутки пил вино, вторые пил.
Наугощался.
Муж лошадь, старик, запряг, зятя домой отвез.
А-то ведь Феню запряжет.
Приехали домой.
Живут до весны.
Весной люди стали пахать.
У них нет лошади, ничего нет, на чем пахать.
В окно смотрят в воскресенье.
Этот Васька говорит: "Феня, пойду, схожу, говорит, в лес, да я, говорит, сделаю маленькую соху, говорит, да маленькую борону, ты тащи, а я, говорит, направлять буду, а потом помогу, и смотришь, посеем.
Пойдем"!
Пошли в лес.
Маленькую борону связал, маленькую соху связал.
Принесли, пошли пахать.
Пахали, пахали тут.
Так.
А народ удивляется.
Такой тихий…
Страшное чудо.
Феня пашет, а Васька соху держит.
Пахали, пахали.
И эта Феня боронила.
А Васька говорит: "Я как будто тебя за руку держу, сзади так, как лошадь, веселее.
Веду за руку, так легче"…
Боронят.
А там отец Фени говорит: "Иди-ка, говорит, жена, детей навести.
Ведь люди сеют, так Феня-то сеют или нет".
Жена бегом, яйца в лукошко, вино там.
Пришла.
Пришла так там…
Говорят: "Нет дома.
Они на поле там, боронят да, пашут да".
"Как так, думает теща, боронят да пашут, лошади нет".
Пошла туда, увидела, что Феня борону таскает, а Васька значит с вицей сзади ходит.
Она уже не ждет, эта теща, ничего.
Ваське, что попало, Ваське, что попало [говорит]: "Над ребенком насмехаешься, да ребенка наказываешь да обижаешь.
Подожди"!
Теща подошла поближе.
Васька, зять этот, говорит: "Ну-ка и ты в оглобли!
Двое так потянете.
Пробороним да пойдем чай пить".
Так теща, что попало [говорит].
А эта Феня говорит: "Мама, смотри, иди в оглобли да помоги, а то и у тебя голову отрубит.
У лошади отрубил.
Я боюсь, голову отрубит".
И теща в лошади, вдвоем проборонили.
Этот Васька говорит: "Иди теперь, Феня, согрей чаю своей матери".
А бабка освободилась из оглобель, так и чаю не надо, домой побежала.
Этот муж спрашивает: "Ну как живут зять и Феня"?
Живут, так живут, так…
Как там…
Она говорила, обо всем говорила бабка да плакала.
А муж и говорит: "Пойти и мне посмотреть".
Старик пришел на другой день.
Работают там.
Старик пришел: "Здравствуйте, вам в помощь".
Феня боронит.
И зять тут, вдвоем работают.
Старик подошел: "Как живете, да посмотреть"?
Работа шла, работа шла.
Этот Васька говорит: "Феня, бросай боронить.
Пойди-ка, поставь чай".
Пошла Феня, поставила чай кипятиться там, приготовила, сварила что-то.
Васька пошел, бутылку вина взял, пришел, старика вином напоил.
Старик с песнями домой пошел.
Бабка спрашивает: "Как там живут"?
"Живут хорошо.
Так хорошо живут".
А народу-то чудо, такое страшное чудо.
Хорошо, и мужику чудо.
Пахоту закончили.
Проведем-ка собрание!
Проведем!
Организовали собрание.
Феня на собрание не пошла.
Мужики и женщины, все пошли на собрание.
И Васька пошел.
Все на Ваську удивляются.
Ну и жена! Жена так жена!
Не ругается.
Делает любую работу.
Все удивляются.
Хорошо работает.
Давайте-ка организуем сегодня власть женщин.
Давайте.
Хорошо.
Организовали.
Собрание весной так закончилось.
Уже утром идут домой с собрания.
Приходят.
Эта одна женщина колотится.
Эта Феня пошла открывать.
А воскресное утро.
И пришла: "Так что, говорит, вечером на собрании-то"?
"Ой ты, Феня, на собрании-то!
Ты бы знала, что на собрании-то вечером решили"!
"Что"?
"Так теперь с сегодняшнего дня наша власть"!
Не поверила Феня, побежала к другой женщине.
У другой женщины: "Так что на собрании"?
"Так на собрании-то…
Фенюшка, ты!
Теперь что мужику прикажем, то он и делать должен"!
К третьей побежала.
Третья соседка говорит: "Теперь, Феня, власть, так власть!
Такая древняя.
Я вовек такого дня не жила.
Видишь, какие счастливые.
С сегодняшнего дня власть женщин"!
Хорошо.
Пришла домой, коровы не подоены.
Феня подойник пинком.
"Вставай, корову надо доить!
Знаешь, нет, сегодня наша власть, женщин!
Больше нет добра.
Поприставали и хватит!
Спишь, как барин"!
Он поднялся: "Феня, сейчас, подою сейчас, Фенюшка, подою"!
Муж руки помыл, рукава закатал, пошел три коровы подоил, кое-как молоко-то: "Куда, Фенюшка, процедить"?
"Найдешь сам горшки!
Знаешь, где стоят".
Молоко процедил.
"Смотри теперь, Васька, я тебя проучу!
Я, смотри, пойду в церковь.
Церковь три версты от нас.
Ты натопи печь, испеки колобов, просей [муку], испеки калиток.
И там за версту отсюда принеси воды из озера для самовара.
Ведро тут, и самовар согрей"!
Васька говорит: "Хорошо, хорошо, Фенюшка!
Согрею, и слушаюсь.
Только очень не обижай".
Муж взял, колобов испек, калиток испек.
Сходил, воды принес, самовар поставил греться.
Идут из церкви.
Сели чай пить.
Едят.
Чаю попила и: "Плохие калитки испек"!
"Так прости на этот раз.
В следующий раз ведь я лучше испеку"!
Ну Феня его простила в первый раз.
Хоть и ругалась.
Сидят около окна.
Староста идет.
А у них был долг старосте три рубля.
Идет староста.
Сидят возле окна.
Староста пришел в дом: "Ну как с долгом, будете платить или нет"?
Так эти Феня Ваське и слова не дала сказать.
"Заплатить денег нет.
А возьмусь.
К следующему воскресенью деньги добуду".
"Как ты добудешь"?
"А вот в следующее воскресенье придешь, тогда"…
Но тут этот староста стал настаивать, Феня, значит, дала слово – в следующее воскресенье деньги три рубля будут.
В понедельник, значит, встали, она пошла, нашла в деревне в товарищи парня, послала Ваську пилить на неделю, три рубля денег зарабатывать.
Васька [с товарищем] пришли на подряд.
Взяли пилу казенную у хозяина.
Работали неделю.
В субботу эту пилу сломали, да еще неделю ели.
Заработали три рубля.
Хозяин им три рубля и не дал.
За пилу и еду в самый раз.
Пришел домой Васька.
Васька пришел домой, денег не принес.
Так Феня его не знаю как ругала.
Утром в воскресенье встала.
Опять Ваське приказала работать: калиток испечь, колобов испечь, воды с озера принести, баню истопить.
А она в церковь пошла.
Все дела Васька сделал.
Она пришла из церкви.
Пошли в баню.
"Пойду в баню, так ты мне ржаной соломы постели, иначе ноги запачкают до дому".
Он взял, ржаной соломы расстелил, жена домой пришла.
Чаю попили, сидят за столом.
Веселые, в баню сходили, очень большого скандала не было.
Идет староста с железной дубинкой.
Увидели: "Васька, а мне-то куда"?
"Я не знаю, куда ты пойдешь".
А у них было два мешка с картошкой в углу у дверей.
"А ты, может, Феня, залезешь, говорит, в мешок.
А я завяжу, да тебя в угол поставлю.
И староста, говорит, придет, так подумает, что картошка".
Хорошо, Феня сейчас в длинный мешок залезла.
Васька взял, веревкой очень крепко завязал, да и стоит в углу.
Староста пришел в дом.
"Ну, как, хозяйка"?
"Так хозяйки нет дома".
А сам хозяин пальцем на мешок показывает.
"Раз нет, так плохо дело.
Деньги у вас не заплачены.
Видишь, она меня обманула.
Я, говорит, увидел бы ее, так ведь сказал бы".
Ну с хозяином еще поговорили, поговорили.
И стал уходить.
А хозяин-то: "Есть, да не знаю, куда ушла".
А сам на мешок пальцем показывает: дай дубиной!
Этот староста подошел к мешку: "Ну, говорит, хорошо, говорит, Васька!
Скажи хозяйке, чтобы к следующему воскресенью были деньги три рубля".
Да еще как стукнет дубиной по мешку-то.
А эта Феня там в мешке-то.
Такой железной дубинкой изо всех сил приложился, одного глаза не видно.
Мешок Васька развязал.
Феня выходит оттуда.
Вышла оттуда и Ваське в ноги поклон: "Васька, возьми власть обратно!
Мне никак не надо.
Не могу больше служить, а то и второй глаз выбьет, в следующее воскресенье когда придет"!