Зайцева Нина Григорьевна
Власть женщин
русский
Раньше жили муж и жена. У мужа и жены было три сына. Два сына были женатые, а третий сын холостой.
Гулял он с одной девушкой. А эта девушка в деревне была как собака, такая собака! Да еще болела, все ее не могли видеть и боялись.
Гуляли они до армии. Этого парня взяли в солдаты. Сказали. Девушку звали Феней.
"Феня, ты меня подождешь три года"? "Подожду, Васенька, подожду"! "Я приду и возьму тебя в жены"!
Этот парень служил в армии. А Феня, значит, ждала три года.
Парень пришел домой осенью, прошли три года. Ходил на беседу.
Феня говорит: "Ты теперь, Васька, возьми меня замуж"!
"Так возьму, - говорит. - Только не знаю, как мама и папа".
"Так ты, - говорит, - обманул меня, три года я ждала. Теперь уже ни у кого не спрашивай".
Пришел парень домой. "Отец, мать, я – говорит, - хочу жениться".
"Раз хочешь жениться, так кого хочешь взять в жены, маме интересно знать"?
"Так придется Феню"!
"Ой-ой, Феню? Феню возьмешь в жены, так нам житья не будет тут. И ленивая, и ругливая"!
"Да так, да три года ждала Феня, так придется Феню взять в жены, мама".
"Так бери, бери"!
Ну, поехали сватать, Феню сосватали, свадьбу сыграли. На другое утро встали, отец да мать всех сыновей отделили.
Ваське досталась плохонькая карета, хомут, удила, а лошадь не досталась.
Поделили, так живут. Плохонький дом. Живут.
Пришел праздник мясоед. Все пошли кататься. В гости едут. А у них нет лошади. Сидят.
Я туда побежал к ним, они сидят около окна.
"Так что вы, дядя Вася, у окна сидите, никуда не едете на праздник"?
"Так у нас нет, парень, лошади".
"Так дядя Микул лошадь продает за три рубля".
"Так пойди, возьми. Приведи нам лошадь".
Мне дали три рубля. Я пошел, деду Микулу три рубля отдал. Дед Микул надел на лошадь удила, я привел ее.
Они взяли, лошадь запрягли. Очень красивую карету впрягли. Что-то сзади на карету повесили, уселись, ехать надо в дорогу в гости. Он женился-то недалеко, всего три версты, где жена раньше жила.
Едут туда. Ехали, ехали. Лошадка в гору, за три рубля-то, так устала уже, почти умирает. Больше не везет.
Васька понукал ее, понукал, лошадь не везет. У него топор в карете, схватил топор, отрубил лошади голову. Отрубил голову, распряг.
"Ну, Феня, ты иди в оглобли"!
"Ты, что, Васька! Ты в уме"!
"До трех раз".
Второй раз сказал. Феня не пошла. Если третий раз скажет, то голову отрубит.
Феня – в оглобли. В гору карету [потащила]. Уселся Васька в карету, а Феня везет.
А там дома в гости ждут.
Мать говорит: "Смотри-ка, муж, Феню-то муж везет, да еще своей силой"!
"Как так? Зятя Феня везет"!
Заметили. И не знают, как и встретить ближе. Не успели. Пришли все-таки. Больше ничего не сказали.
Сутки пил вино, вторые пил. Наугощался. Муж лошадь, старик, запряг, зятя домой отвез. А-то ведь Феню запряжет.
Приехали домой. Живут до весны.
Весной люди стали пахать. У них нет лошади, ничего нет, на чем пахать. В окно смотрят в воскресенье.
Этот Васька говорит: "Феня, пойду, схожу, говорит, в лес, да я, говорит, сделаю маленькую соху, говорит, да маленькую борону, ты тащи, а я, говорит, направлять буду, а потом помогу, и смотришь, посеем. Пойдем"!
Пошли в лес. Маленькую борону связал, маленькую соху связал. Принесли, пошли пахать. Пахали, пахали тут. Так. А народ удивляется. Такой тихий… Страшное чудо. Феня пашет, а Васька соху держит. Пахали, пахали. И эта Феня боронила.
А Васька говорит: "Я как будто тебя за руку держу, сзади так, как лошадь, веселее. Веду за руку, так легче"… Боронят.
А там отец Фени говорит: "Иди-ка, говорит, жена, детей навести. Ведь люди сеют, так Феня-то сеют или нет".
Жена бегом, яйца в лукошко, вино там. Пришла. Пришла так там…
Говорят: "Нет дома. Они на поле там, боронят да, пашут да".
"Как так, думает теща, боронят да пашут, лошади нет".
Пошла туда, увидела, что Феня борону таскает, а Васька значит с вицей сзади ходит. Она уже не ждет, эта теща, ничего.
Ваське, что попало, Ваське, что попало [говорит]: "Над ребенком насмехаешься, да ребенка наказываешь да обижаешь. Подожди"!
Теща подошла поближе.
Васька, зять этот, говорит: "Ну-ка и ты в оглобли! Двое так потянете. Пробороним да пойдем чай пить".
Так теща, что попало [говорит].
А эта Феня говорит: "Мама, смотри, иди в оглобли да помоги, а то и у тебя голову отрубит. У лошади отрубил. Я боюсь, голову отрубит".
И теща в лошади, вдвоем проборонили.
Этот Васька говорит: "Иди теперь, Феня, согрей чаю своей матери".
А бабка освободилась из оглобель, так и чаю не надо, домой побежала.
Этот муж спрашивает: "Ну как живут зять и Феня"?
Живут, так живут, так… Как там… Она говорила, обо всем говорила бабка да плакала.
А муж и говорит: "Пойти и мне посмотреть".
Старик пришел на другой день. Работают там. Старик пришел: "Здравствуйте, вам в помощь".
Феня боронит. И зять тут, вдвоем работают. Старик подошел: "Как живете, да посмотреть"? Работа шла, работа шла.
Этот Васька говорит: "Феня, бросай боронить. Пойди-ка, поставь чай".
Пошла Феня, поставила чай кипятиться там, приготовила, сварила что-то. Васька пошел, бутылку вина взял, пришел, старика вином напоил. Старик с песнями домой пошел.
Бабка спрашивает: "Как там живут"? "Живут хорошо. Так хорошо живут".
А народу-то чудо, такое страшное чудо. Хорошо, и мужику чудо. Пахоту закончили.
Проведем-ка собрание! Проведем! Организовали собрание. Феня на собрание не пошла. Мужики и женщины, все пошли на собрание. И Васька пошел. Все на Ваську удивляются. Ну и жена! Жена так жена! Не ругается. Делает любую работу. Все удивляются. Хорошо работает.
Давайте-ка организуем сегодня власть женщин. Давайте. Хорошо. Организовали. Собрание весной так закончилось. Уже утром идут домой с собрания. Приходят.
Эта одна женщина колотится. Эта Феня пошла открывать. А воскресное утро.
И пришла: "Так что, говорит, вечером на собрании-то"?
"Ой ты, Феня, на собрании-то! Ты бы знала, что на собрании-то вечером решили"! "Что"? "Так теперь с сегодняшнего дня наша власть"!
Не поверила Феня, побежала к другой женщине.
У другой женщины: "Так что на собрании"?
"Так на собрании-то… Фенюшка, ты! Теперь что мужику прикажем, то он и делать должен"!
К третьей побежала. Третья соседка говорит: "Теперь, Феня, власть, так власть! Такая древняя. Я вовек такого дня не жила. Видишь, какие счастливые. С сегодняшнего дня власть женщин"!
Хорошо. Пришла домой, коровы не подоены. Феня подойник пинком.
"Вставай, корову надо доить! Знаешь, нет, сегодня наша власть, женщин! Больше нет добра. Поприставали и хватит! Спишь, как барин"!
Он поднялся: "Феня, сейчас, подою сейчас, Фенюшка, подою"!
Муж руки помыл, рукава закатал, пошел три коровы подоил, кое-как молоко-то: "Куда, Фенюшка, процедить"?
"Найдешь сам горшки! Знаешь, где стоят". Молоко процедил.
"Смотри теперь, Васька, я тебя проучу! Я, смотри, пойду в церковь. Церковь три версты от нас. Ты натопи печь, испеки колобов, просей [муку], испеки калиток. И там за версту отсюда принеси воды из озера для самовара. Ведро тут, и самовар согрей"!
Васька говорит: "Хорошо, хорошо, Фенюшка! Согрею, и слушаюсь. Только очень не обижай".
Муж взял, колобов испек, калиток испек. Сходил, воды принес, самовар поставил греться.
Идут из церкви. Сели чай пить. Едят.
Чаю попила и: "Плохие калитки испек"!
"Так прости на этот раз. В следующий раз ведь я лучше испеку"!
Ну Феня его простила в первый раз. Хоть и ругалась.
Сидят около окна. Староста идет. А у них был долг старосте три рубля.
Идет староста. Сидят возле окна. Староста пришел в дом: "Ну как с долгом, будете платить или нет"?
Так эти Феня Ваське и слова не дала сказать.
"Заплатить денег нет. А возьмусь. К следующему воскресенью деньги добуду".
"Как ты добудешь"?
"А вот в следующее воскресенье придешь, тогда"…
Но тут этот староста стал настаивать, Феня, значит, дала слово – в следующее воскресенье деньги три рубля будут.
В понедельник, значит, встали, она пошла, нашла в деревне в товарищи парня, послала Ваську пилить на неделю, три рубля денег зарабатывать.
Васька [с товарищем] пришли на подряд. Взяли пилу казенную у хозяина. Работали неделю.
В субботу эту пилу сломали, да еще неделю ели. Заработали три рубля. Хозяин им три рубля и не дал. За пилу и еду в самый раз.
Пришел домой Васька. Васька пришел домой, денег не принес. Так Феня его не знаю как ругала.
Утром в воскресенье встала. Опять Ваське приказала работать: калиток испечь, колобов испечь, воды с озера принести, баню истопить.
А она в церковь пошла. Все дела Васька сделал. Она пришла из церкви. Пошли в баню.
"Пойду в баню, так ты мне ржаной соломы постели, иначе ноги запачкают до дому".
Он взял, ржаной соломы расстелил, жена домой пришла. Чаю попили, сидят за столом. Веселые, в баню сходили, очень большого скандала не было.
Идет староста с железной дубинкой.
Увидели: "Васька, а мне-то куда"?
"Я не знаю, куда ты пойдешь".
А у них было два мешка с картошкой в углу у дверей.
"А ты, может, Феня, залезешь, говорит, в мешок. А я завяжу, да тебя в угол поставлю. И староста, говорит, придет, так подумает, что картошка".
Хорошо, Феня сейчас в длинный мешок залезла. Васька взял, веревкой очень крепко завязал, да и стоит в углу.
Староста пришел в дом. "Ну, как, хозяйка"?
"Так хозяйки нет дома".
А сам хозяин пальцем на мешок показывает.
"Раз нет, так плохо дело. Деньги у вас не заплачены. Видишь, она меня обманула. Я, говорит, увидел бы ее, так ведь сказал бы".
Ну с хозяином еще поговорили, поговорили. И стал уходить.
А хозяин-то: "Есть, да не знаю, куда ушла". А сам на мешок пальцем показывает: дай дубиной!
Этот староста подошел к мешку: "Ну, говорит, хорошо, говорит, Васька! Скажи хозяйке, чтобы к следующему воскресенью были деньги три рубля".
Да еще как стукнет дубиной по мешку-то. А эта Феня там в мешке-то. Такой железной дубинкой изо всех сил приложился, одного глаза не видно.
Мешок Васька развязал. Феня выходит оттуда.
Вышла оттуда и Ваське в ноги поклон: "Васька, возьми власть обратно! Мне никак не надо. Не могу больше служить, а то и второй глаз выбьет, в следующее воскресенье когда придет"!