Vuassu
карельский: ливвиковское наречие
Сямозерский
Viego Aksinja Konstantiinovna laadi vaassaa?
Vuassua vie nügöi pidänöü sinul annan.
Sanos, kui vaassu pandih. Hüvä vaassu laadie.
Hüvä vuassu enne luojittih. Ül’en hüvä vuassu luojittih. Ruistu pandih idejih, rugehet kastettih. Sid rugehed ned kolme üödü libo nelli ijätettih. Da sid otetah da sit päččih rugehet padah čugunnoih [pannah]. Da katettih ül’en hüvin. Sit sie päčis päivü pietäh, toine pietäh, sit kois d’auhoinkivel d’auhottih. Kuivattih da sid kartohkua libo midä keitetäh da sid niidü idujauholoi vuassah [pannah]. Da sid mämmit päččih, ned mämmikse nazivaiččeheze. Sid niidü piettih päčis. Huondeksel pannah, tossu huondeksen otetah. Sid ned pilkottih puččih, da sid puččih vie olgie sinne pandih, ned mämmid piel. Sie puikkuo pannah ristakkai puččih enne, sid olgie piäl, sid mämmid pilkottih. Dai nügöi azutah tože mugal’ei, kartohkaz da n’äivöidü kel olloo. Kem voinnou, ga nagristu peldoh kazvattau, požalusta, sid azutah. Minul on seičaz vuassu nügöi.
Sano, Aksinja Kanstantiinovna, midäbo, kui ennevahnaz nagristu süödih? Midä hänez laittih?
Enne? Enne nagristu süödih, paččoi päččih pandih. Haudua padah pandih. Sid havvad ned päčis tože piettih, kengo pani vettü, kel pidi sie n’äivöi, neče, riepoi. Nu vod. Sit se pani vettü, ken ei, ga kuivil’l’eh sid süödih i sih luaduh. Se otetah haudu libo tämä pačoi päčiz, ken ei süö da diäü se n’äivöikse. Kuivattih päčis, viiboitetah da n’äivökse päččih. Da sid päčis kuivatah, sid vuossoa [luajittih]. Libo enne süödih, kačo, n’äivöirieppoi livotetah vies da kiiselin kel süödih. Ennehäi pühitettih rahvaz, eihäi argie süödü. Nu vot, sit pühiz n’äivöirieppoi kiiselin kel [süödih].
VR: Süödihgo enne paččoi libo haudaa teil kagrazen tahtahankel?
AB: Süödih paččoi, haudua ei süödü, a paččoi ku päčin edeh pannah nečih, pühkitüs päčis piettül’öi ei süödü. A gu pannah, päčči koz l’ököttäü l’ämmäs, sit pannah nagristu päčin edeh. Sit taiginaz otetah kagrastu jauhuo, kačo, pannah ezmäi rugehistu, mešaijjah, sid kagraizel sotkieh notkiekse. Sit tahtahan kel süödih täüttü vägie niidü, da ül’en hüvä oli.
Бойко Татьяна Петровна
Квас
русский
Ещё ли Аксинья Константиновна делала квас?
Квасу еще и тебе, если понадобится, сейчас дам.
Расскажи-ка, как квас заваривали. Чтобы хороший квас сделать.
Хороший квас раньше делали. Очень хороший квас делали. Рожь проращивали, рожь замачивали. Рожь эту три или четыре дня проращивали. Затем берут и в печку горшок чугунный кладут. И закрывали очень тщательно. Затем в печи день держат, второй держат, потом дома на мельнице смалывали. Сушили, затем картошку или что другое варят, и эту муку из смолотых зерен [кладут] в квас. Затем эту солодягу [клали] в печку, это называлось солодягой. Её держали в печи. Утром кладут, на другое утро снимают [из печи]. Затем ее крошили в бочку, и в бочку ещё туда солому клали, а эту солодягу [клали] сверху. Сначала в бочку кладут щепок крест-накрест, затем сверху [клали] солому, затем крошили солодягу. И сейчас делают так же, из картошки и мелкой сушёной репы (если она есть). Кто может, тот выращивает на поле репу, пожалуйста, из неё делают. У меня и сейчас имеется квас.
Расскажи, Аксинья Константиновна, как в старину ели репу? Что из неё готовили?
Раньше? Раньше репу ели, пекли в печке. Выпаривали репу в печке в горшке. Кто-то добавлял воды, если нужен был репный квас из сушёной мелкой репы. Кто добавлял воды, кто нет, сушёной ели , таким образом. Берут эту выпаренную в чугунке репу или печеную репу из печки, кто не съест, остаётся она для высушивания. Сушили в печке, нарежут на кусочки и [кладут] в печку для сушки. В печке сушат [её] и [делают] квас. Или раньше ели, смотри, сушёную репу замочат в воде и едят с киселём. Раньше ведь люди постились, скоромного не ели. Ну вот в пост ели сушёную репу с киселём.