Punoma nuoroa
карельский: собственно карельское наречие
Валдайский
Šano n’üttenä, mis’t’ä punottih nuorua, kuin punottih?
Mužikka koabieda kezröäw tädä, kl’ukkazella. A šidä hänen panow keräl’l’ä, ker’iew, keräl’l’ä ker’iew. Kerät šuuret, kolmiin burčoin. Keräštä ker’iew i nuoran osnujot, tämä luow, nuoran luow kolme ton’oa. Kolmiin rihmoin panow üht’eh ton’ah. A šidä toizeh kolme, toizeh panow kolme ton’oa, rihmoa! Kolmandeh ton’ah panow toašena, a šidä panow täh, šidow šebäviččah.
Regeh?
Reješšä on loajittu moin’e laudan’e loukonkela, a laudazešša kolme rupčoa. Kolmeh rupčah panow tädä, nämä rihmat, ka n’iin kolmeh rupčah. A ierdä päin, mužikka izändä ka püörittäw! Puuhun’e loajittu, vertulofka. Nu püörittäw täl’l’ä, punow. N’okat nuorašša šidow höät. Šidow, nuora i l’iew, i kaikki.
A mis’t’ä punottih, kuabiešta?
Koabiešta, koabiešta punottih i kezrättih, ol’i i l’iinašta punottih i laškiettih ka nuoroa, ka täh. Ton’a ka, höän n’iin i mänöw mänöw n’äidä laudaz’ie muö, n’okkah šoa, n’okkah šoa i mänöw, i loppiečow.
N’iin ühüt’äh?
Ühütäh i kaikki! A šiidä püörähüttäw tämän n’okan, uzlalleh šidow, a jäl’geh otaw höät rozber’iw. N’okan zakr’eppiw ombelow n’ieglalla, da, štob ei riiččawduis’.
Mih varoin nuorua luajittih?
A nuoroa loajittih, halguo vedöä, meččöä. L’ähtöw hebozella, nuoran ottaw ičenkel’e, rejen ladjoaw i l’ähtöw, šidow hänen täl’l’ä nuoralla, i kod’ih tuow halguo. Heinäh l’ähties’s’ä, hebozen val’l’aštah jesl’i, tož tämä nuora. Kolmeh kerdah püörähütäh tädä reještä, nat’an’itah, i l’ähtietäh hebozella toaš kod’ih, heininkel’ä.
Пунжина Александра Васильевна
Вили верёвки
русский
Теперь расскажи, из чего вили верёвки, как вили?
Мужик спрядёт паклю на мутовку (‘клюку’), а потом пряжу смотает в клубки. В клубки смотает, большие клубки, по три [таких] мутовки. С клубка [пряжу] размотает и оснуёт верёвку, оснуёт [на] верёвку три пряди. На прядь протянет (‘положит’) по три нитки, затем в другую – три, во вторую протянет три нитки. В третью прядь опять положит три. А затем пряди [вденет] в эту [плашку], привяжет к головке [дровней].
К дровням?
К дровням приделана такая плашка с отверстием [для ручки], и на плашке – три выемки. Вложат эти пряди (‘нитки’) в три выемки, вот так, в три выемки. А спереди мужик, хозяин вот и скручивает [пряди]. Сделан деревянный вертлюг, ну, этим и скручивает, вьёт [верёвку]. Концы у верёвки завяжет, завяжет – верёвка и готова. Вот и всё.
А из чего вили [верёвки], из пакли?
Из пакли, пряли паклю и вили. Из конопли тоже вили и скручивали верёвки на этом вот [вертлюге]. Прядь, она так и идёт-идёт по этим плашкам до конца, дойдёт до конца и кончится.
Так пряди соединятся?
Соединятся – и всё! А потом мужик скрутит этот конец, свяжет узлом. После возьмёт верёвку, размотает её, а конец закрепит, зашьёт иглой, чтобы не распускался.
Для чего делали верёвки?
Верёвки делали, [чтобы] лес, дрова возить. Хозяин поедет на лошади, с собой верёвку возьмёт, сложит воз и поедет, увяжет его этой верёвкой, домой и привезёт дрова. Когда отправятся за сеном и запрягают лошадь, тоже [берут] верёвку. На три раза скрутят её на возу, натянут и поедут опять на лошади с сеном домой.