ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Vidoimm, kez’r’äimm, kudoimm

Vidoimm, kez’r’äimm, kudoimm

карельский: собственно карельское наречие
Дёржанский
Luugald händä pidäy noštua, pelvašt, noššiit noštim, t’eper’ pidäu tuklouh panna. Tukloih panem, tukloiss on pokames’ lowkuttua. Potom n’ytten jo ubr’imma, n’ytten rubiim r’iiheh vedmäh, lowkutmah. R’iiheh ahamm kuivumm. Potom oldih muazet kačalkat, mjalki lowkutmah. Da. Mii sus’idašš, a sus’id miwllu tulow. Prawda. Sus’id miwllu tulow, ka i lowktamm, kruut’imm täl’l’ mašinall. I miwl ei vähän’ dostuun’ičen tädä ruadua ruadua.

Meil’ ol’ stalbit’ buat’ko i miwn uroš, mii urhonken vain el’iin d’evit’ godof. I ka miwl Miš jäi kolm vuwvut, a Vas’alla ol’i n’el’l’ viiješ, a Johorall ol’i kuuži vuatt, a t’yt’t’öin’ ol’i vil’ urhošt jäi, d’evit’ mes’icof. I mi ka, miwl ol’ ičel’l’ dvaccet’ šes’ godof, konž mi jäin saldatkakš, i miwl pr’ihad’ilas’ kaikki ičel’l’, kaikki pr’ihad’ils’a urhon ruaduu i naizen ruaduw ruadua, kaik pr’ihad’ilas’ yhel’l’. Ka kävl’en i sus’iidašš i dal’š mänen, lowkutmah štop miwl tuldais’ vzaimi. Jäl’geh voinuu tuaš pelvhah, tuaš pelvhah. I hospod’i! Päivät kačal’i mašnoida i lowkuttima. Kuin stalbit’ viiz’kymmend kolm vuatt ol’, kun voin končii viiz’kymmend kolm vuat, ka täh šut’t’en mii ruavoin. A lowkutam pid’äw vidua, ka min verd häneš ruadua. Vidoimma povsjakomu, muazet ollah tr’epalkat, vid’im vid’im nazivačičow vid’im kar’ialakš, kar’ialakš vid’im, ka vivomm i yäl’l’ i päiväl’l’ i s’egda pr’ihod’icca vidua. Nu vivomma a šid’ doid’iw ših šut’t’en, što rubimma händäh har’jumah.

Mil’l’ä har’jaitta?

Čotkat oldih muazet, har’jat [...] šughešt, šughešt. Počill ollah šughet, ka n’äis’t šughist oldih har’jat ruat. I ka har’jumm. Šid’ kud’el’kan ruat pual’iskzen, šivot kuažl’ih i davai kez’r’iimäh. A jallašš on nuar lašt l’ektat, a kez’r’it, ka. Nu ka. I kez’r’äim, ših šut’t’en doid’iw aig, što rubim kudmah. Šuureš pyhäšš kahot tangoi. Pežemme de kuivumme de, motaičem täd. Oldih muazet tuur’ikat, lawdazet oldih muazet, nad’iin’it hänen n’äih lawdz’ih. Ka i kruut’it täl’l’ tuur’ikall, nu i rubit kudmah. Oldih šein’ät muazet va ves’ kaikkeh per’t’ih. N’äit? Kaikkeh per’t’ih oldih muazet šein’ät nuaglinken, i ka n’äih nuaglih i prod’vaičet täd petl’ie, vzat abratn i hypl’et, iäl’l’eh järel’l’äh, hypl’et iäl’l’eh järel’l’äh. Ka tämän luat, sn’imit hänen, tuat stuavat per’t’ih i stuavoill i ka i kruut’imm. A patom rubimma ažetmah, täm jo rubim kudmah. Täšš on eižis’t n’iičonkoi, šid’ pird, šid’ [...], šid’ altus šuat. Ka kaik šub ruavam tämän i rubit jo kudmah. I mii i paikkoi poimin, täššä jo kanghašš. Da. Paikkoi poimim. Ka Dus’all on n’ikak yks’ paikka. Da. Nu ka kaik šub šen’äin i ruadoim.

Midä kudoja toko?

Post’el’n’ikkoi kudoimma t’iijät. Eižis’t pid’äw tämä langa kruas’ia. šid’ jo händä kruas’ittu langu ka i matajiš täl’l’, tuur’kall ed n’äil’ lawdz’ill. A potom i täm, luot šein’ii mytten, sn’imit kruut’it stuavoih i rubiit kudmah. Tämä jo polossoin ruavat, polossoin polossoin, šin’in’ polostan’ krasnii polostan’, valgizen polostan’, kolm polostu i ruavat. A jo kun holstuu kuvot, n’in yks’ valgie, yks’ valgie. Hospod’i! I holsat luugall nast’el’it polnii lugavin, täm holsat valgiit. A post’el’n’ikkoi jo em bel’innun, n’ikuin em bel’innun, a n’iin post’el’n’ikan sašjoš i spiš. Ka miwl on n’ytten post’el’n’ik, vain kravt’is’s’ on.

Skuat’er’iloida poimija?

Skuat’t’er’loi tož poimim. Muazet miwl toko ruadaw buat’ko, igolk, ollah muazet, nuu pär’hyzešt, i täl’l’ i kuin händ šanuw, pär’hyzešt nu n’iagl! Pokar’el’ski n’iagl, i on lowkkon’ i täh ka nad’iin’it i poimit. Posmotr’i, eva, miwl on polog! Vot, vot. I ka händäh täšš jo stuavoiss i poimit, ruavat muaz’ii uzorz’ii. Daa, stuavoi stuavoiss. I vot kuin kuvot, doroškzen kuvot n’iin, a doroškzen poimit, doroškzen kuvot n’iin doroškzen poimit. Vot tak i n’iin i dal’š. I paikkoi tož n’iin ž poimim. Ka kuvot, kuvot, a v kance i otat poimit, tož täl’l’ež n’iaglzell.

Mil’l’ä kruas’ija langoida?

L’eppii kuar’ittim i täd sušil’i. Kuivumma hänen tämän l’epän koran i čugnah. I hin žoltoi žoltoi ruaduččow i täl’l’ i kruas’im. Da, dumaččim što šomemb, da šomemb. Kruaskuu et äijäl’d’ rahič i oštu pid’äw d’engat, a d’engoi šilloin ei ollun. I holstuu kruas’s’im.

Пунжина Александра Васильевна

Трепали [лён], пряли, ткали

русский
Лён со стлища (‘луга’) надо поднять, подняли, теперь нужно сложить в кучи. В кучи сложим, и в копнах он лежит, пока [не начнём] мять. Затем, как уже убрали, станем возить в ригу и мять. Насадим в ригу, высушим. Были такие ручные мялки, мялками [и] мнём. Да. Я помогаю соседу, а соседмне. Правда. Сосед ко мне придёт, вот и мнём, крутим на этой машине. И мне вдоволь досталось этой работы.

У нас [в семье мужики] были свёкор и мой муж, с мужем я жила только девять лет. У меня остался вот Миша, три годика, а Васе было четыре [года] – пятый, Егорушесть лет, и ещё девочка, девять месяцев, осталась от мужа. И вот мне (самой было двадцать шесть лет, когда я осталась солдаткой) приходилось всё [делать] самой: и мужскую, и женскую работу, всё одной приходилось. Вот приходится ходить к соседу и дальше соседа, чтобы ко мне пришли и помогли мять [лён]. После войны опять работа со льном, снова на лён. Господи! Льномялки (‘машины’) крутили дни напролётмяли лён. Пятьдесят три года было [мне], как закончилась война, пятьдесят три годавот до этих пор я работала. Как помнём лён, нужно трепать, вот сколько с ним работы. Трепали по-всякому: трепалки такие были, по-карельски назывались "видим", "видим" по-карельски, вот и трепали днём и ночью, всё время приходилось трепать. Ну как протреплем, потом дойдём до того, что начнём его чесать.

Чем чесали?

Щётки были такие, из щетины. У свиньи [на спине] щетина, вот из этой щетины были сделаны щети. Вот ими и чешем. Затем свернёшь куделю в полпятка горстей (‘половинку’), привяжешь к прялке и давай прясть. А нога на верёвке [с петлей] – укачиваешь ребёнка, а сама прядёшь. Вот так. Так вот. Напряли, потом время подойдёт к тому, что начнём ткать. В Великий пост отбеливаешь (‘вымораживаешь’) [мокрую] пряжу [в мотках]. Вымоем их, высушим да намотаем. Тюрики были такие и дощечки, вот и вставишь его на эти дощечки. Вот и мотаешь [пряжу] на эти тюрики, и начнёшь ткать. Приспособления были такие на всю избу. Видела ли? Были на всю избу такие сновалки с гвоздями, вот на эти гвозди и продеваешь петли, взад-вперёд и бегаешь, туда-сюда и носишься. Вот эту [основу] наснуёшь, снимешь её [с воробов], внесёшь в избу кросна, на колоду и намотаешь. Потом будем налаживать навой и тут уже начнём ткать. Сначала здесь нитченка, затем бёрдо, потом [...], затем закрепишь концы основы (‘добудешь начало’). Вот как всё это проделаем, начнём уже и ткать. На этой основе я набирала уже и узоры на полотенца. Да. Ткали мы полотенца с узором. Вот у Дуси никак имеется одно [такое] полотенце. Да. Ну, вот так всё и делали.

Что же раньше ткали?

Знаешь, ткали постельники. Сначала нужно эту пряжу выкрасить, потом уже крашеную пряжу мотаешь на этот тюрик да на эти дощечки. Потом уже и снуёшь по числу стен, снимешь, навьёшь на колоду и начнёшь ткать. Это ткёшь уже полосами, полосами: синяя полоска, красная полоска, белая полоскатри полосы и сделаешь. А коль уж холст ткёшь, так [только] одно белое, белое одно. Господи! Холсты на лугу как расстелешьполный луг этих белых холстов. А постельники уж не отбеливали, никак не белили, сошьёшь постельник и спишь. У меня и теперь есть постельник, в кровати только.

Ткали ли узорами скатерти?

Скатерти тоже набирали узорами. Свёкор мне, бывало, сделает челнок (‘иголку’), есть такие из лучинки, и вот этим (ну, как назвать его?), ну, челнок (‘игла’) из лучинки! По-карельскиигла, и в ней имеется отверстие, в него и вденешь нитку и набираешь узор. Посмотри, эва, у меня полог! Вот, вот. Уже на кроснах его и набираешь узорами, делаешь такие узоры. Да, на кроснах. Вот как ткёшь: соткёшь полоску просто так, а [другую] полоскус узором, дорожкуобычно, дорожкус узором. Вот так и дальше. И полотенца тоже ткали с узором. Ткёшь-ткёшь, а в конце возьмёшь и наберёшь этим же челноком узор.

Чем красили пряжу?

Кору с ольхи сдирали и сушили. Высушим её, эту ольховую кору, и в чугун [кипятиться]. Она сделается жёлтой-жёлтой, этим и красим [пряжу]. Да, хотелось, чтобы красивее, покрасивее [получилось]. Краску-то не очень-то решишься и купить: нужны деньги, а денег тогда не было. Красили и холст.