Пунжина Александра Васильевна
Маленькие дети, няньки
русский
Расскажите о детях, почему старались побыстрее [их] крестить?
Да! Возможно ребёнок заболеет и может умереть некрещёным. Тогда худо – грех, вот и боялись тогда, боялись. И как пройдёт шесть недель, [роженица] принимала очистительную молитву: в церковь надо было идти с ребёнком. [Как] пройдёт шесть недель, вот и идёт принимать молитву.
А кто несёт ребёнка в церковь крестить?
А крестить [относят] крёстная мать и крёстный отец. А мать – нет. Да.
Расскажите, как крестили?
Как крестили? Так, вот крёстная мать, да крёстный отец крестили, поп крестил. Была такая, как сказать, купель, вода там была. И значит, поп крестит, окунёт ребёнка в зту воду и подаст крёстному отцу. А крёстному отцу подают [ткань], назывались ризки, полотенце там или холста метра два или три. Крёстный отец ребёнка примет и передаст крёстной матери. Отдаст крёстной матери, затем поп ему отстрижёт сколько-то [волосков] и почему-то прилепит к воску. Туда, в купель и бросит. А затем поп обойдёт вокруг этой купели, и крёстный отец и крёстная мать трижды обойдут кругом. Ну, и окрестит, и даст имя ребенку.
А девочек и мальчиков крестили одинаково?
Да, на один лад. Вот как шесть недель пройдёт, как очистительную молитву, [принимать] молитву, мать и пойдёт с ребёнком "очиститься". Ну коли девочка, или мальчик, у меня вот мальчики были, туда [в алтарь] и зайдёт. А с девочкой, с девочкой так не [заходит]. Вот очистительную молитву примешь, тогда можно и на обедню ходить. Вот как.
А почему женщине нельзя было долго [идти] в церковь?
Не знаю, вот этого так не знала. Видимо, грешная, грязная, "баловалась". Или, видимо, так было принято.
А как давали [ребёнку] имя?
А имя как дают? [Смотрят], какие там поближе имена. Поп сам и нарекал. А теперь уже вот сами и называют. А тогда вот поп посмотрит откуда- то, ближе к какому-то [дню] и даст имя.
Из святцев?
Да, святцы. Да.
Аксинья Павлова: Расскажу, как было у Барышевой Матрёны и Кошечкиной Маши. Раньше была такая мода или закон такой: если парень женился на масленицу и в Великий пост не ходил на причастие, не постился, то поп [детям] давал плохие имена. У нас три девушки (‘женщины’) одновременно вышли замуж, и в первый же год они к Скорбящей родили. У одной, значит, мальчика поп назвал Фомой, у другой нарёк Ефремом, а третьего назвал Романом. Вот поп и давал некрасивые имена: на причастие надо было ходить.
Ой-ой, этот поп вот и [моей] матери, наверно, что-нибудь [припомнил], рассердился [и] назвал меня Фёклой.
Какие имена были ещё?
Ну, вот имена, тогда вот давали имена; какие имена попу ближе, [те] и давали. Да. Подходит какое там имя, Фёкла или Акулина, и назовут. А теперь уж таких, подобных имён нет. Прежде были имена: Фёкла, Акулина, Марфа, Лукерья, Акилина – трудные, правда, имена были.
Этот был мужчина?
Старик был, ай, женщина была. А мужики тоже были: Филипп, Максим был, имена раньше были некрасивые.
Как воспитывали ребёнка, младенца?
Как воспитывали? Прежде ухаживали очень плохо. Маленький ребёнок, а нет ни бубликов и ничего. Ну и нажуют хлеба в соску, жеванину вот в соску. [Мать] пойдёт на работу, эту соску и даст ребёнку, вот он и сосёт её. Вот как растили. Ну, мои хоть этих сосок не сосали. А они вот ничего не видели. Тогда разве так ухаживали за детьми! Что ты!
А ребёнок обычно в люльке?
В люльке. А иной раз молодуха придёт, ребёнок лежит там в люльке, посмотрит: если мокрый – сменит, и опять на работу. А свекровь (‘старуха’) посмотрит там или нет, пока ты на работе.
А кто был в няньках?
Нянчила – вот если у молодухи была старуха-свекровь, та и нянчила, а как не было, так нянек нанимали.
Кого брали в няньки?
В няньки – девочек. И у меня вот, ой, сколько же их было? Четыре няньки, две девочки, две. Девочки, конечно, лучше, с детьми девочка [нянька] лучше. Иная старуха ребёнку словечка не скажет; ребёнок не говорил по три года, лишь тянул: а-а. А нынче в три года, видишь ли, всё понимают. Правда?
А чем прежде кормили детей?
Кормили? Ну когда пшённой кашкой, тогда этих манных [круп] не было. На что было купить? Не на что было купить. Тогда, у кого корова была, вот молочком, вот чем кормили. А затем вот хлеба нажуют, вот чем. Ну я хотя не жевала, у меня корова была, а тогда жевали [мякиш]. А ещё было – у моей сестры детей было много, шестеро, и она также соску вот давала.
А были ли прежде у детей игрушки, играли ли во что?
Да что ты! Какая игрушка? Есть какая-нибудь там погремушка, было, ой! Мало у кого были игрушки. На что ты купишь игрушку, когда уж ребёнку не на что было купить и баранки. Вот как жили. Что ты? И вот прянички были, эти вот коричневые, не коричневые, а красненькие, и "петушки". Я купила вот тогда в Погорелове. Я однажды и принесла вот "петушка" и "лошадку", и "солдатика", вот. Тогда у меня был [лишь] этот первый мальчик. Пришла вот, а у меня сидел дядя, отец и дядя сидят, дядя Павел, этот вот, сидят. Дядя Павел говорит: "Сколько стоило вот это?" А тогда на прежние деньги этот пряник стоил уже никак сотню. А я говорю: "Дядя Павел, дорого это стоит". Он сказал: "Ну, это хоть по названию – "лошадь". Кони были на прянике. Да. Я как дала мальчику, так он разом и съел: что уж эти прянички! А уже постарше были раньше плохо [ухожены]. Господи, чем купить! Нечем было купить, хлеба порой не хватало.