Как мы раньше работали
    
        Russian
    
      
        Теперь колхозникам хорошо жить: все работы выполняют машинами. 
 
 А в старину мы работали...Посеем хлеб, вырастет, начнем жать, снопы серпом жнешь, жнешь, спина-то заболит. 
 
 Всю осень жнем.
 
 Сначала жнем, потом сушим, поставим в бабки да в семерики, потом в стога. 
 
 
 А в лесу еще работали на засеянных пожогах.
 
 Потом поставим в копна овес и ячмень, соломой и хворостом накроем, зимой вывезем. 
 
 Потом мы свезем в ригу и молотим руками. 
 
 Ригу натопят... Каменка, сверху настил, от него на полметра выше поставлены жерди, чтобы жар проходил, ставят вниз корешками, а верхушками вверх. 
 
 Снопы складывают рядами.Два ряда снопов – и снова сдвигают жерди, два ряда снопов – и опять жерди, смотря, сколько там бабок. 
 
 По десять бабок насаживают снопов в ригу.
 
 А хлеб, посеянный на полях, осенью молотили. 
 
 Выжнем, в зарод отвезем урожай весеннего сева: овес, ячмень.
 
 Пшеницы тогда мало сеяли.
 
 Рожь ставили в копны, сначала сушили.
 
 Из стогов везли на гумно, а из гумна в ригу и там опять также складывали.
 
 
 Гумно большое. 
 
 В одной стороне сваливаешь, а в другой молотишь.
 
 Молотишь руками, цепом.
 
 В цепе есть рукоятка и било.
 
 Сделаешь цеп так: оставляешь ветку в березовой палке, эту ветку закрутишь, она и вертится, очень удобно молотить рукой.
 
 Молотят вдвоем, втроем, вчетвером и впятером. 
 
 Чем больше людей молотит, тем сильнее слышна молотьба.
 
 Хорошо слушать со стороны.
 
 Потом собирают в кучку все семена, осыпавшиеся от молотьбы, как межа в рядок вдоль настила ложится.
 
 Сначала сверху снимается граблями покрупнее, потом сметаем в одну сторону метлой, сделанной из соломы.
 
 Все колосья отходят, охвостья.Связывают в снопы. 
 
 А потом сметают метлой из мягких березовых прутьев.Потом [все зерна] лопатой сгребаем в кучу, подметем и маленькой лопаточкой провеиваем. 
 
 Зерно садится.Провеивали чаще всего мужчины. 
 
 Мужчина как махнет лопаточкой на все гумно, с силой бросит зерна, так похуже зерна, с мусором, остаются ближе к тебе, а зерна крупнее падают подальше (\'в нос\').
 
 Так и провеиваем.
 
 Иногда работали сообща.
 
 Иной плохой человек все смотрит, чтобы взять себе зерно крупнее и чище, упавшее подальше (\'c носа\'), а тебе отдаст похуже (\'с хвоста\'), где больше мусора и зерна меньше.
 
 Так и делили. 
 
 Была у нас тут бабка Настя, жадная, всегда жадничала, все смотрела, как бы людей обмануть. 
 
 При дележе отмеряли мерой. 
 
 Иной так и до спора доходит, заставит смешать кучу, чтобы зерно получилось одинаковое, тебе одну меру, мне другую.
 
 Насыпают в мешки, потом это зерно размалывают на мельнице, пекут хлеб и едят. 
 
 Овес также молотили и провеивали, а делали из него толокно, из овса. 
 
 
 Осенью мешок толокна напарим, и хватало на зиму.
 
 Из ячменя делали крупу и ячневую муку на пироги.
 
 Горох молотили на гороховые пироги.
 
 Это уже называлось пирожным.
 
 Был у нас в Аксенове старик, Гауряшем звали... Придет, бывало, и спросит: «Ну, как, Гяграш [прозвище], сколько пирожных в этом году намолотила?». 
 
 Он хвастун был такой, всегда хвастался. 
 
 «У меня так в этом году на всю зиму и на год намолочено на пирожное, этого столько-то, того столько-то».
 
 Мякинистым ячменем хвастались, а теперь?
 
 Белый хлеб едим и прежних стариков вспоминаем. 
 
 Хорошо теперь живется, да не могу жить, умирать жаль.