ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Pedri-cairi

Pedri-cairi

карельский: людиковское наречие
Южнолюдиковский (святозерский)
Ajaw Pedri-cairi. Starikke ajaw edel, halgod suwri regi. Starikal on ylen hyvä hebo. Häi kyzyw starikal:
Kuibo teil kazvaw leibät?

Leibät, – sanow, – kazvaw hyvin, ka pervoi koren’ červi jed’at.

A kuzbo nengoman hevon otit, ostitgo vai kodis kazvatit?
Ni ostanu en, ni kodis en kazvatannu, s turbiša s niva vslett prišol.
A kuzbo, – sanow, – kirvehen nengoman otit, ostitgo vai pajas azutit?
Ni ostanu en, ni pajas azutannu en, a v rečke kupals’a i v nogu popal.
Izvoščikale sanow:
Aja dälgeh starikale.


Ajaw starikale dälgeh. Starikke ajaw pihale, laskettaw hebon, a cairi pertih hypähtähes. Starikke hebon lasketti, tulow pertih, ka pertis cairi. Häi pölgästyi, ka čut’ ei langennu. Izvinäičeh:
Izvenäites’, imperatorskoje veličestvo, minä en hyvin sinun kera pagižnu.


Cairi sanow:
Ničego, älä varaida ni midä.
D’aksaite, da sanot hyvin.
Starikke d’aksaheze.
Kuibo sanuoit sinä leibih niškuoi?
A minä sanuoin sidä, što viiden päivän ruadot mendäh sudre bojarile, a kuudes päive ičele vai tulow.

A kuibo hebon otvetuoičit?
Vot, – sanow, – imperatorskoje veličestvo, hebod, – sanow, – minä ni ostanu en, ni kodis en kazvatannu, a nain, tuli mučoile muamah, i muamalleh tuli neče hebo.

A kuibo sanuoit kirvehen?
Vot, imperatorskoje veličestvo, kirveste en azutannu, ni ostanu, vot nečis ojaižes olin kezuoil i d’algal nostin ojaižes piäi.

Moločče, starikke, maltuoit otvetuoida. A vot, – sanow, – starikke, ku on sinul hebo hyvä, edgo voiš viedä minud Moskovah zautren’n’ail.
Voin, imperatorskoje veličestvo! Viere magata spokoino, otdi̮haiče.

Vieröw cairi magata, dai starikke vieröw. Cairile ei magažuta. Kodvaižen magaži i nostattaw starikan:
Läkkä, – sanow, – d’eduška!

A aige on, imperatorskoje veličestvo, yöl menemme Moskovah.

Häin opät’ vieröw magata kodvaižekse, ka eibo magažuta. Kodvaine proidiw, nostattaw starikkad:
Davai, – sanow, – läkämme nygy.

Deduška nowzi i rubeži virzuih villažid hattaruoid krieppimäh prähkehen kera. Lähti tahnale, ka eibo tule. Pedri-cairi vuottaw, punaldaheze tahnalega häi čugunat kreslah lad’d’adaw.

Pedri-cairi kyzyw:
Midä ruadat, d’eduška?

Vot, – sanow, – imperatorskoje veličestvo, jesli minä en panne čugunad, ka meid kuadaw.
Siid val’l’astaw hebon, panow cairin, od’d’ualoil kattaw, nuoral nuoriččow i lähtedih ajamah. Ajettih Moskovah, ka zautren’n’aih iškedih. Häi pidi hebon cairin vorottuoih. Časovuoit tartuttih:
Kunne, vanhe, nygyöi cairin vorottuoih?


Andagat, – sanow, – hot’ silmät čiistidä, nägy ni midä ei.
A iče nuorad riiččiw. Hypästäheze cairi, ka časovuoit ken kunnegi pagoh. Cairi ottaw iččeh kere starikan omih komnattuoih. Syöttäw, d’uottaw starikan.
Midäbo pidäw, – sanow, – dieduška, tuondas sinule?

Minule ei pidä muud ni midä, piästä iäres minut krepostnuois pravas, štobi̮ oližin vol’nuoinnu graždaninannu.
Otti kir’utti kuldažil bukvil, čto "enämbi et ole krepostnuoi, olet vol’noinnu graždaninannu". Da vie anduoi pätačkan na čai.

Царь Петр

русский
Едет царь Петр. Старик едет впереди него, дров большой воз. У старика очень хорошая лошадь. Он [царь] спрашивает у старика:
Как у вас хлеба растут?

Хлеба, – говорит, – растут хорошо, но первый корень черви едят.

А где такую лошадь взял, купил или дома вырастил?
И не купил, и дома не вырастил, а за торбой с нивы вслед пришла.
А где, – говорит, – такой топор взял, купил или в кузнице сделал?
И не купил, и в кузнице не сделал, а в речке купался и к ноге пристал.
Извозчику говорит [царь]:
Поезжай следом за стариком.


Едет за стариком следом. Старик заезжает во двор, распрягает лошадь, а царь быстро вбежал в избу. Старик коня распряг: приходит в избуа в избе царь. Он испугался, чуть не упал. Извиняется:
Извините, императорское величество, я нехорошо с тобой разговаривал.


Царь говорит:
Ничего, не бойся, ничего.
Разденься и расскажи все по-хорошему.
Старик разделся.
Как ты сказал про хлеба?
А я сказал так, потому что пять дней работы пропадает зря на боярина, а себе только шестой день остается.

А как про лошадь ответил?
Вот, – говорит, – императорское величество, лошадь, – говорит, – я не купил и дома не вырастил, а женился: пришла к жене мать и привела эту лошадь.

А как ты сказал про топор?
Вот, императорское величество, топор я не сделал и не купил: вот в этом ручейке купался и ногой за него зацепился.

Молодец, старик, сумел ответить. А вот, – говорит, – старик, так как у тебя лошадь хорошая, не сможешь ли доставить меня в Москву к заутрене?
Могу, императорское величество! Ложись спокойно спать, отдыхай.

Ложится царь спать, и старик ложится. Царю не спится. Немного поспал и будит старика:
Поедем, – говорит, — дедушка!

А рано еще, императорское величество, ночью приедем в Москву.

Он [царь] опять ложится спать ненадолго, но не спится ему. Прошло немного времени, будит старика:
Давай, – говорит, – поедем сейчас.

Дедушка встал и начал с кряхтеньем наматывать на ноги шерстяные портянки, чтобы лапти надеть. Вышел во двор и не возвращается. Царь Петр ждет, пошел во двор, а он [старик] чугунные болванки в дровни накладывает.

Царь Петр спрашивает:
Что делаешь, дедушка?

Вот, – говорит, – императорское величество, если я не положу болванок, то нас перевернет.
Потом запрягает лошадь, укладывает царя, одеялом накрывает, веревками привязывает, и поехали, приехали в Москву, как раз к заутрене зазвонили. Он направил лошадь прямо в царские ворота. Часовые подскочили:
Зачем, старина, заехал в царские ворота?


Дайте, – говорит, – хоть глаза прочистить, ничего не вижу.
А сам веревки развязывает. Царь вскочил на ноги, а часовые кто куда удирать. Царь берет старика с собой в свои комнаты. Кормит, поит старика.
Что надо, – говорит, – дедушка, тебе в награду?

Мне больше ничего не надо, только освободи меня от крепостного права, чтобы я был вольным гражданином.
Взял написал золотыми буквами, что "больше ты не крепостной, а вольный гражданин". Да еще дал пятачок на чай.