Хитрый Ваня
русский
Жили-были молодые.
Муж был простоватый, некрасивый, а жена была хорошая да красивая.
Стал на нее сосед Ваня с завистью заглядываться, хотел познакомиться с ней.
Все на нее смотрит, как бы с ней познакомиться, как бы познакомиться, ĸaĸ бы познакомиться.
Видит, идет эта молодка за водой, и он (рядом живут так) идет за водой, идет за водой.
Идет за водой, да уже и разговор заводит:
– Вот, мол, – говорит, – такая ты хорошенькая да красивая, а муж у тебя не такой хороший, – говорит, – а ты, – говорит, – очень хорошая.
А вот я, – говорит, – все завидую, и, – говорит, – хотел бы я с тобой подружиться, – говорит.
– А как подружиться-то, – молодая та и спрашивает, – как подружиться?
– А вот так и так, – говорит, – нельзя ли как-нибудь встретиться с тобой? – говорит.
– Ну, вот так, – говорит, – сегодня вечером, – говорит, – муж пойдет в лес, – говорит, – так я, – говорит, – могу это сделать, – говорит, – ты приходи.
Я ворота оставлю открытыми, он только уйдет, я и засвечу, а ты следи, как я засвечу, потом ты и можешь прийти.
Ворота оставлю открытыми.
Ну, сосед этот там и смотрит в окно.
Легли спать, а жена зажгла и погасила свечку и легла спать.
Ну, парню как хочется с ней сблизиться, он и пошел туда, поднялся на сарай.
Жена и говорит мужу:
– Кто-то, – говорит, – стучит там на сарае.
А муж говорит жене:
– Иди, – говорит, – посмотри, кто это там стучит.
– Ой, пойду я, – говорит, – смотреть
– ты мужчина не можешь сам сходить,
может, там кто есть,
иди, – говорит, – взгляни сам.
Пошел мужик, а там сосед Ваня на сарае.
А у него [у мужа] было присловье такое – "мать честная".
– Мать честная,
чего ты сюда пришел?
– А, не говори, братец, – говорит, – стыдно мне было с твоего сарая мерки брать, – говорит, – хотел бы сам такой же сарай строить, – говорит.
– Подумал, погоди-ка, не смогу ли тайком снять мерки, так построю такой же сарай, как у тебя.
– Да сними ты, братец, сними.
– Да нет, – говорит, – теперь и не сниму, – говорит, – раз ты сам пришел, – говорит, – так и не сниму.
Вернулся [муж] в избу,
вернулся и говорит жене.
Говорит жене, что "сосед Ваня не может уж днем мерки снять, пришел, – говорит, – ночью мерки снимать с сарая".
Ну, проспали они ночь.
Наступил второй день, на второй день опять Ваня и примечает, когда соседка на берег пойдет.
И он идет, вместе идут с ней:
– Что это ты обманула, – говорит, – меня вчера?
– Да хотел [муж], – говорит, – пойти и не пошел, – говорит, – в лес, а сегодня, – говорит, – обязательно, – говорит, – пойдет, еще и другие пойдут, и он, – говорит, – обязательно пойдет.
Сегодня, – говорит, – приходи в хлев и не заходи на сарай, а прямо в хлев, дверь я оставлю открытой, приходи, – говорит, – в хлев.
Ну, прожили тот день, настает вечер.
Настает вечер, жена соседа как сказала, что свечку зажжет да сразу и погасит,
опять и зажгла свечку и погасила сразу, а сама к мужу спать.
Пришел [сосед], так овцы заблеяли, как он в хлев зашел, да скотина задвигалась.
А жена опять и говорит мужу:
– Что-то, – говорит, – скотина забеспокоилась.
С чего это скотина не спит?
Ну, муж и говорит:
– Ты иди сходи.
– Да нет уж, – говорит, – не пойду, ты мужчина, ты и сходи, может, – говорит, – снова кто-то там есть.
Муж пришел в хлев, а там опять этот Ваня.
– Ах, мать честная, ты что, – говорит, – уже второй вечер здесь?
– А прихожу, – говорит, – уже второй вечер сюда, – говорит, - Вишь, уже три года, – говорит, – овца не ягнится, а хотел бы, – говорит, – сказали, (что) если украдешь барана, только тогда овца эта заягнится.
А теперь, – говорит, – ты пришел – я не могу взять.
– Да возьми ты, братец, днем, – говорит, – возьми ты днем.
– Нет, теперь уже не могу взять, кабы смог украсть, и обратно привел бы, – говорит.
Ну, хорошо,
пошел Ваня прочь.
Муж приходит в избу.
Приходит в избу и говорит:
– Это Ваня, – говорит, – уже второй вечер, – Видишь, – говорит, – барана хотел украсть.
Да уже пусть бы взял, – говорит, – по-соседски, и обратно бы привел, – говорит.
И чего он это, – говорит, – чудит?
Ну, а жена ничего не говорит.
День проходит, днем-то опять и приметил Ваня ее.
– Что это, – говорит, – ты, братец, меня обманываешь?
– говорит.
– Да нет, – говорит, – не обманывала бы, – говорит.
– да вот уже, – говорит, – собрался [муж] и снова разделся, не пошел, – говорит, – так как же я могу?
– говорит.
– А сегодня, – говорит, – пойдет, обязательно пойдет,
не в лес, – говорит, – а в гости пойдет.
Сегодня, – говорит, – приходи прямо, – говорит, – я двери не закрою, так же зажгу свечку, погашу, а ты, – говорит, – заходи прямо в избу.
Он опять ждет вечера, ждет, и [те] ложатся спать.
Жена-то свечку поставила на окно, погасила и ложатся спать с мужем.
Легли спать, а Ваня прямо к кровати подходит.
Подошел, говорит [муж]:
– Мать честная, да ты чего это, – говорит, – уже третий вечер чудишь, – говорит, – ходишь?
– Уж не говори, братец, вся деревня спорит, – говорит, – что у тебя кила, – говорит. – А я думаю, дай-ка сам схожу проверю, есть у тебя это дело или нет.
Ну хорошо, мужик этот и говорит:
– Так теперь на проверь, брат, проверь, на проверь, проверь, – мужик говорит, – проверь, братец, проверь!
Пошел Ваня прочь,
пошел прочь.
На второй день опять и подстерегает соседку, как та идет за водой.
– Три вечера, – говорит, – ты меня за нос водила. Как же, – говорит, – так, не уходит [муж], а ты свечку зажигаешь, – говорит, – и как будто так...
– А какого лося загнала, на такой шкуре и сплю,
– говорит.
– больше ты меня не знай и не ведай, – говорит.
Да так и живут-поживают этот, неказистый мужик и пригожая жена.