Уже уходят на кладбище
Russian
Теперь уходим, как собрались тут,
вся чудесная родня и все племечко,
ой моя чудесная маменька,
чтобы у чудесных спасов тебя укрыть.
И подойдите теперь, дорогие род и племечко,
попросите у родимой маменьки низкие прощеньица,
перед уходом к родовым спасам.
Может, какие нехорошие, дурные слова вам говорила,
так перед уходом к родовым спасушкам возьмите прощеньице.
И дайте моей, на белый свет меня создавшей светлой маменьке
полное благословеньице и прощеньице.
Ведь уже дорогой род и племечко
пришли проводить, как в эти денечки
в мягкую и песчаную земельку ее укладываем.
И ведь, моя дорогая, любимая маменька, [тебя]
вместе с дорогим родом-племенем к дорогим прародителям провожаем,
в мягкую песчаную земельку перевозим.
И ведь, наверное, моя чудесная маменька,
бедным горемычным ни в какую порушку больше [не покажешься],
хоть настанет времечко,
когда золотогрудые зобастые кукушечки закукуют,
так не станешь ли для нас, бедных горемычных,
хоть подобно птицам на курицах куковать,
как настанет чудесными спасами благословленное времечко,
когда золотогрудые зобастые кукушечки будут куковать.
Так я, поникший, слабый стан,
стану твой голос, милая маменька, угадывать.
Если явишься, как к чудесным спасушкам тебя укроем,
так когда золотогрудые зобастые кукушечки
прилетят на сухие еловые веточки куковать,
так я, поникший, слабый стан,
буду тебя, моя милая маменька, угадывать.
И когда настанет пора прилета по волнам плывущих уточек-морянок,
и если ты прилетишь уточкой-морянкой,
так я, бедная горюшица, поникшая Валюша,
буду среди них тебя отыскивать.
И как на сладкую постелюшку улягусь,
так не придешь ли, удалая маменька,
когда я на мягкой подушечке крепко засну,
так не придешь ли и не покажешься ли мне во сне?
И ведь как милый род и племечко
тебя к милым прародителям снарядили,
так, видно, никакими способами
щедрые спасушки тебя не вызволят.
Так пойдемте же теперь,
ведь уже последние мгновения-минуточки [остались]
в строениях, поставленных нашим щедрым хорошим.
Ведь, моя славная маменька, остались
короткие мгновения, считанные минуточки.
И как дорогой народ-племечко в эти денечки
тебя в красивую песчаную земельку проводит,
так больше никогда нам, горемычным, не покажешься.
И возьмите-ка, родовое племечко, в последний разок
при выходе от родовых солнышек,
у бедной маменьки полное прощеньице
и самое славное благословеньице.
Дай нам, печальным горюшицам, свой учтивый [?] ум
для житья на этом удалом свете.
Ведь больше милостей нашей милой маменьки,
уж, видно, нигде нам не отыскать.
Уж никаким образом эти дороженьки,
как бы ни пытались и ни старались,
нельзя ни выручить, ни выкупить.
Не сможем, горькие горюшицы,
тебя из этой дороженьки
своими капиталами откупить.
И нет таких капиталов,
и не хватит капиталов всей казны,
чтобы тебя, именитая маменька, из этой дороженьки выручить.
И ведь, видно, никакими способами нельзя,
как бы [я], бедная горюшица, ни пыталась,
моя чудесная маменька, прежде чем укрыть тебя к чудесным спасам,
как бы ни рядилась [я] с ладными спасушками,
да никак ладные спасушки меня, созданную горюшицу,
на те доски не пускают.
И как бы, тоскливая горюшица, ни пыталась сговориться
с ласковыми спасушками,
так никаким манером, моя именитая маменька,
тебя из этой дороженьки не вызволить.
К дорогим спасушкам надо проводить.
Никакими способами не могу освободить,
даже если бы я, горькая горюшица,
для тебя, моя дорогая маменька,
в подполе канавушки вырыла и в них укрыла.
Хоть бы в дорогие празднички, горькая горюшица,
твои ласки, милая маменька, там искала.
И как провожу тебя в эти денечки
в красивую боровую земелюшку,
так негде будет тебя отыскивать,
и нигде уж, моя милая маменька, тебя не найти.
Приходится горьким горюшицам
к дорогим прародителям проводить.
Погоди-ка, ой дорогая моя маменька,
ведь как уже многих к дорогим прародителям проводили,
как многих к щедрым прародителям укрыли [букв. окутали],
уж площадью на полпашни родственников отправлено.
Так, может, моя светлая маменька, на белый свет меня создавшая,
не придут ли они от белых прародителей тебя встречать?
И если им у белых прародителей волюшку дадут,
так ведь есть восковые свечечки,
восковыми горошинами истекающие.
Пусть придут у белых прародителей тебя встречать.
И дай-ка еще, кручинная горюшица,
ведь дитя моих [родителей], меня утешавших,
без вести затерялся на чужих берегах у чужих утешенных.
Так может догадается как-нибудь, дитя моих [родителей],
меня вырастивших, о делах милой маменьки.
И попыталась бы ему отправить,
с первыми ветерочками переправить весточку
дитяти моих [родителей], меня утешавших.
Хоть крылатым летающим птичкам на спину привязала бы,
пусть бы твой созданный, на дальней стороне чужих созданных
об этих событиях догадался,
что уж в последние разочки
мы свою милую маменьку к мудрым спасушкам отвезли.
И уже в дорогую кладбищенскую земельку укрыли,
в мягкую песчаную земельку переселили.
(Хватит.)