Сказка о Тухкимусе и кунице
русский
Были раньше старик и старуха.
У них было три сына.
Третий сын – Тухкимус.
К ним в ригу стала ходить куница.
Говорит старший сын:
– Отец, благослови меня выслеживать куницу.
– Ну, Спас благословит, и я благословлю, – говорит старик.
– Свари, cтаpyxa, загусту!
Старуха сварила загусту, положила масла в глазок.
Пошел парень в ригу.
Поставил на припечек горшок с загустой.
Сам сел на припечек караулить куницу.
Сидел там сколько-то времени.
И уснул тут.
Куница пришла, и съела загусту, и ушла своей дорогой.
Потом он проснулся.
– Ах, ой-вой, загуста уже съедена, – говорит парень, – что теперь скажу, как домой приду?
Пошел домой.
Отец-мать говорят:
– Видел ли куницу?
– Не видел.
– А где же загуста, коли куницу не видел?
Сын говорит:
– Сидел, сидел, ждал.
Стало голодно, и съел загусту.
Второй сын говорит;
– Пошлите меня куницу караулить.
– Ну, иди, может ты поумнее.
Свари загусту, старуха.
Старуха сварила загусту и положила масла в глазок.
Пришел сын в ригу куницу караулить.
Пришел, поставил горшок с загустой на припечек, сам лег на кучу соломы.
Сидел там сколько-то времени.
Куницы не слышно, не видно.
И он также уснул.
Пришла куница, загусту съела, ушла своей дорогой.
Пошел парень домой.
Говорит старик:
– Где куница?
– Я не видал.
– Ну, а куда же загуста делась?
– Да есть захотел и съел.
Старик говорит:
– Вы, наверно, кунице загусту скармливаете.
– Не видал я куницы.
Говорит Тухкимус:
– Свари, мать, загусту для меня.
Я пойду куницу караулить.
– Другие, получше тебя, не укараулили, а ты и подавно.
– Хуже не будет; если и я не увижу [куницу].
Старуха сварила загусту,
а масла в глазок и не положила, потому что для Тухкимуса.
Капнула только простокваши в глазок.
Ну, парень пошел в ригу с горшком загусты.
Пришел, поставил горшок на припечек.
Сам сидит на куче соломы.
Сидел, сидел сколько-то времени – стало темнеть.
Куница к нему в ригу пришла.
Начала загусту есть.
Тогда он на куницу бросился, поймал.
Говорит ему куница:
– Если отпустишь меня, то я могу еще тебе пригодиться.
Когда будет царский пир-бал, то приходи на большой камень к концу большого прогона, потом там крикни: "Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!".
Устроили у царя пиры-балы.
Те, хорошие братья, умылись чисто [букв: до голых костей, до самого мяса].
Потом хорошие братья отправляются на царский пир.
Тухкимус им говорит:
– Возьмите и меня на царский пир-бал.
– Тебя как раз и возьмем туда, золой людей пачкать!
Потом они пошли.
Тухкимус спустился с печи.
Побежал на конец большого прогона, на большой камень, крикнул:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать.
[Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается.
Пистолет поперек на спине.
Куница дала лошадь Тухкимусу.
Тухкимус поехал на царские пиры-балы.
Тухкимус знает: кто сумеет выстрелить в сережку царевой дочери, тот получит цареву дочь в жены.
Тухкимус выстрелил в сережку царевой дочери.
Она [серёжка] не успела пролететь и половины [расстояния] до земли, как Тухкимус поймал ее – и в карман.
Заходит торопливо в избу, не садится ни есть, ни пить, а говорит, что "готовьте скорее невесту".
Готовили-приготавливали.
Он увел невесту на двор.
Посадил невесту на лошадь, сам сел сзади.
Лошадь поднялась в воздух.
Тухкимус приехал домой.
Запер невесту и лошадь в амбаре.
Сам сел на середину печи, пока другие братья не придут домой.
– Ну, что этот на середине печи расселся?
– Вас ждал, каковы царские пиры-балы?
– Были там и на тебя похожие, – говорят другие братья.
– Ну, если были на меня похожие, то были и на вас похожие, – говорит Тухкимус.
Назавтра опять у царя пиры-балы.
Опять они собираются на пиры-балы добывать среднюю царскую дочь.
Кто сумеет выстрелить в браслет царевой дочери, тот получит цареву дочь.
Тухкимус говорит:
– Возьмите, братья, и меня.
– Сиди ты в своей золе да в пепле!
Отправляются другие братья.
Тухкимус идет к концу большого прогона, на большой камень.
Там зовет:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать.
[Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается, прыгнул на коня.
Поехал.
С бегущей лошади выстрелил в браслет, зашел в избу, сказал:
– Готовые, готовьте скорей невесту!
Готовили-приготавливали.
Тухкимус увел невесту на двор и посадил ее на лошадь.
Сам сел сзади.
Тогда лошадь поднялась в воздух.
Приехал домой.
Увел в амбар невесту и лошадь.
Сидит на краю печи.
Приходят другие братья.
На Тухкимусе новая рубаха и новые штаны, сапоги новые.
Другие братья говорят:
– Где ты достал эту одежду?
– Можно достать, если на небо перекреститься.
– Каковы царские пиры?
– говорит Тухкимус.
Братья отвечают:
– Были там и на тебя похожие.
– Если были на меня похожие, то были там и на вас похожие.
Завтра, говорят, будут у царя пиры-балы.
Кто сумеет выстрелить в кольцо младшей царевой дочери, тому будет младшая царева дочь невестой.
Братья опять собираются, умываются для царских пиров-балов.
Тухкимус говорит:
– Возьмите и меня.
– Не возьмем тебя туда, людей пачкать золой.
– Ну, не возьмете, так идите, – говорит Тухкимус.
Пошли они на царский пир.
Тухкимус спустился с печи.
Идет опять к концу большого прогона, на большой камень.
Зовет оттуда:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать.
[Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается.
Пистолет поперек спины.
Тухкимус умывается, одевается, взял пистолет в руки, поехал.
Приехал к царю, выстрелил в кольцо на стрехе – и в карман.
И ни один человек не поверил бы, что это Тухкимус.
Он говорит:
– Готовьте, готовьте невесту!
И не ест он, и не пьет.
Невесту приготовили.
Тухкимус увел невесту во двор, посадил на лошадь, сам сел сзади.
Лошадь полетела.
Приехал Тухкимус домой с невестой.
И третью невесту увел в амбар.
Сидит дома на краю голбца.
Приходят другие братья с пиров-балов.
Он спрашивает:
– Каковы были царские пиры-балы?
Те, другие братья, отвечают, что "были там на тебя похожие".
– Если были на меня похожие, то были там и на вас похожие, – говорит Тухкимус.
Братья говорят:
– Надо взвесить наши амбары.
Потом он [Тухкимус] взвесил амбар старшего, [бpaта], потом амбар среднего [брата].
У них там только зернышки перекатываются и куски сосновой коры, из которой хлеб с корой делают.
Говорит Тухкимус:
– Взвесьте, братцы, и мой амбар.
Те говорят:
– К чему твой-то амбар взвешивать, коли даже в наших амбарах ничего не было.
– Ну взвесьте, взвесьте.
А другие братья ходили по нужде на порог амбара Тухкимуса.
Потом они стали взвешивать этот амбар.
Тaм как золото и серебро загремело!
Говорят Тухкимусу:
– Покажи, братец, что в амбаре!
– Не покажу, – Тухкимус говорит, – пока не соскоблите то, что на пороге.
Как открыли дверь – там все царские дочери.
Три лошади: шерстинка золотая, другая – серебряная, третьей и цвета назвать нельзя.
– Дай, братец, нам этих невест!
Говорит Тухкимус:
– Вы ведь говорили, когда на царские пиры да балы ходили, что есть там на тебя похожие, так сказал же ведь я, что есть там и на вас похожие.
Потом Тухкимус дает старшему брату старшую цареву дочь, среднему – среднюю дочь, сам берет младшую.
Стали хорошо жить.
Тухкимус стал царевым зятем.
Живут и по сей день, еще и завтра поживут.
Такой длины, такой красы [сказка], золотой листок слушающемy, листок любви поющему.