Сказка о Тухкимусе и кунице
русский
Были раньше старик и старуха. У них было три сына. Третий сын – Тухкимус. К ним в ригу стала ходить куница. Говорит старший сын:
– Отец, благослови меня выслеживать куницу.
– Ну, Спас благословит, и я благословлю, – говорит старик. – Свари, cтаpyxa, загусту!
Старуха сварила загусту, положила масла в глазок. Пошел парень в ригу. Поставил на припечек горшок с загустой. Сам сел на припечек караулить куницу. Сидел там сколько-то времени. И уснул тут. Куница пришла, и съела загусту, и ушла своей дорогой. Потом он проснулся.
– Ах, ой-вой, загуста уже съедена, – говорит парень, – что теперь скажу, как домой приду?
Пошел домой. Отец-мать говорят:
– Видел ли куницу?
– Не видел.
– А где же загуста, коли куницу не видел?
Сын говорит:
– Сидел, сидел, ждал. Стало голодно, и съел загусту.
Второй сын говорит;
– Пошлите меня куницу караулить.
– Ну, иди, может ты поумнее. Свари загусту, старуха.
Старуха сварила загусту и положила масла в глазок. Пришел сын в ригу куницу караулить. Пришел, поставил горшок с загустой на припечек, сам лег на кучу соломы. Сидел там сколько-то времени. Куницы не слышно, не видно. И он также уснул. Пришла куница, загусту съела, ушла своей дорогой. Пошел парень домой. Говорит старик:
– Где куница?
– Я не видал.
– Ну, а куда же загуста делась?
– Да есть захотел и съел.
Старик говорит:
– Вы, наверно, кунице загусту скармливаете.
– Не видал я куницы.
Говорит Тухкимус:
– Свари, мать, загусту для меня. Я пойду куницу караулить.
– Другие, получше тебя, не укараулили, а ты и подавно.
– Хуже не будет; если и я не увижу [куницу].
Старуха сварила загусту, а масла в глазок и не положила, потому что для Тухкимуса. Капнула только простокваши в глазок. Ну, парень пошел в ригу с горшком загусты. Пришел, поставил горшок на припечек. Сам сидит на куче соломы. Сидел, сидел сколько-то времени – стало темнеть. Куница к нему в ригу пришла. Начала загусту есть. Тогда он на куницу бросился, поймал. Говорит ему куница:
– Если отпустишь меня, то я могу еще тебе пригодиться. Когда будет царский пир-бал, то приходи на большой камень к концу большого прогона, потом там крикни: "Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!".
Устроили у царя пиры-балы. Те, хорошие братья, умылись чисто [букв: до голых костей, до самого мяса]. Потом хорошие братья отправляются на царский пир. Тухкимус им говорит:
– Возьмите и меня на царский пир-бал.
– Тебя как раз и возьмем туда, золой людей пачкать!
Потом они пошли. Тухкимус спустился с печи. Побежал на конец большого прогона, на большой камень, крикнул:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать. [Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается. Пистолет поперек на спине. Куница дала лошадь Тухкимусу. Тухкимус поехал на царские пиры-балы.
Тухкимус знает: кто сумеет выстрелить в сережку царевой дочери, тот получит цареву дочь в жены. Тухкимус выстрелил в сережку царевой дочери. Она [серёжка] не успела пролететь и половины [расстояния] до земли, как Тухкимус поймал ее – и в карман. Заходит торопливо в избу, не садится ни есть, ни пить, а говорит, что "готовьте скорее невесту".
Готовили-приготавливали. Он увел невесту на двор. Посадил невесту на лошадь, сам сел сзади. Лошадь поднялась в воздух. Тухкимус приехал домой. Запер невесту и лошадь в амбаре. Сам сел на середину печи, пока другие братья не придут домой.
– Ну, что этот на середине печи расселся?
– Вас ждал, каковы царские пиры-балы?
– Были там и на тебя похожие, – говорят другие братья.
– Ну, если были на меня похожие, то были и на вас похожие, – говорит Тухкимус.
Назавтра опять у царя пиры-балы. Опять они собираются на пиры-балы добывать среднюю царскую дочь. Кто сумеет выстрелить в браслет царевой дочери, тот получит цареву дочь. Тухкимус говорит:
– Возьмите, братья, и меня.
– Сиди ты в своей золе да в пепле!
Отправляются другие братья. Тухкимус идет к концу большого прогона, на большой камень. Там зовет:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать. [Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается, прыгнул на коня. Поехал. С бегущей лошади выстрелил в браслет, зашел в избу, сказал:
– Готовые, готовьте скорей невесту!
Готовили-приготавливали. Тухкимус увел невесту на двор и посадил ее на лошадь. Сам сел сзади. Тогда лошадь поднялась в воздух. Приехал домой. Увел в амбар невесту и лошадь. Сидит на краю печи. Приходят другие братья. На Тухкимусе новая рубаха и новые штаны, сапоги новые. Другие братья говорят:
– Где ты достал эту одежду?
– Можно достать, если на небо перекреститься.
– Каковы царские пиры? – говорит Тухкимус.
Братья отвечают:
– Были там и на тебя похожие.
– Если были на меня похожие, то были там и на вас похожие.
Завтра, говорят, будут у царя пиры-балы. Кто сумеет выстрелить в кольцо младшей царевой дочери, тому будет младшая царева дочь невестой. Братья опять собираются, умываются для царских пиров-балов. Тухкимус говорит:
– Возьмите и меня.
– Не возьмем тебя туда, людей пачкать золой.
– Ну, не возьмете, так идите, – говорит Тухкимус.
Пошли они на царский пир. Тухкимус спустился с печи. Идет опять к концу большого прогона, на большой камень. Зовет оттуда:
– Увидь меня, моя куница, услышь, моя златогрудая!
Куница едет на лошади, [у которой] шерстинка золотая, другая серебряная, третьей и цвета не назвать. [Тухкимус] в одном ухе умывается, в другом одевается. Пистолет поперек спины. Тухкимус умывается, одевается, взял пистолет в руки, поехал. Приехал к царю, выстрелил в кольцо на стрехе – и в карман. И ни один человек не поверил бы, что это Тухкимус. Он говорит:
– Готовьте, готовьте невесту!
И не ест он, и не пьет. Невесту приготовили. Тухкимус увел невесту во двор, посадил на лошадь, сам сел сзади. Лошадь полетела. Приехал Тухкимус домой с невестой. И третью невесту увел в амбар. Сидит дома на краю голбца. Приходят другие братья с пиров-балов. Он спрашивает:
– Каковы были царские пиры-балы?
Те, другие братья, отвечают, что "были там на тебя похожие".
– Если были на меня похожие, то были там и на вас похожие, – говорит Тухкимус.
Братья говорят:
– Надо взвесить наши амбары.
Потом он [Тухкимус] взвесил амбар старшего, [бpaта], потом амбар среднего [брата]. У них там только зернышки перекатываются и куски сосновой коры, из которой хлеб с корой делают.
Говорит Тухкимус:
– Взвесьте, братцы, и мой амбар.
Те говорят:
– К чему твой-то амбар взвешивать, коли даже в наших амбарах ничего не было.
– Ну взвесьте, взвесьте.
А другие братья ходили по нужде на порог амбара Тухкимуса. Потом они стали взвешивать этот амбар. Тaм как золото и серебро загремело! Говорят Тухкимусу:
– Покажи, братец, что в амбаре!
– Не покажу, – Тухкимус говорит, – пока не соскоблите то, что на пороге.
Как открыли дверь – там все царские дочери. Три лошади: шерстинка золотая, другая – серебряная, третьей и цвета назвать нельзя.
– Дай, братец, нам этих невест!
Говорит Тухкимус:
– Вы ведь говорили, когда на царские пиры да балы ходили, что есть там на тебя похожие, так сказал же ведь я, что есть там и на вас похожие.
Потом Тухкимус дает старшему брату старшую цареву дочь, среднему – среднюю дочь, сам берет младшую. Стали хорошо жить. Тухкимус стал царевым зятем. Живут и по сей день, еще и завтра поживут.
Такой длины, такой красы [сказка], золотой листок слушающемy, листок любви поющему.