Andabad väguu mehele
вепсский
Южновепсский
Oi, jo setei äjou tatkoohut, paštaa jo päivoohut,
suren dumaažen-se miile dumeid', suren smet’kaažen smetid',
mitte mä basiin', ugovarivein,
en tedand, en uskond-se.
Mä tulin' i joksin'-se čomaa veslaa gul’biščaižoupei-se,
mä dumein' basitoitan i ugovorin' ičiin' setjan jo tatkoon
ičiin' laskvil' vaihuzil’-ni.
En mä jo ehtind ni basitoitta, ni ugovord’a,
oma ičiin' verhan vilun aa-se.
I setei sä tatkoohut,
gol’u i mä sileiž basliin'-se –
ed jo sä milei ni ostta, ni ladi-se,
ka sä milei muga baslid', mise tol’ko iče necida dumašt ala dumai.
Ema i dumai, ehtimaa vou ostta i lat’t’a,
enamb miil' tehmišt i ladmišt-se.
Ka mä uskažiime, andažiime sileiž.
Отдают насильно замуж
русский
Ой, и сильно любимый батюшка, светящее солнышко,
Большую думушку нам надумал, большую задумку задумал,
как я говорила, уговаривала,
не знала, не поверила-то.
Я пришла и прибежала-то с хорошего веселого гулянья-то,
я думала – разговорю и уговорю своего милого да батюшку
своими ласковыми словечками-то.
Не успела я ни разговорить, ни уговорить,
свои родные под властью чужих, холодных-то.
И милый ты батюшка,
все время я тебе говорила-то –
ты уж мне ни покупаешь, ни приготовляешь,
так ты мне так говорил, что только сама эту думушку не надумай.
Я и не думала, успели бы еще, и купить и приготовить,
больше у нас (было бы) cделанного и приготовленного.
Так я и поверила, отдалась тебе.