[Дочь приезжает на похороны отца, начинает причитывать во дворе]
    
        русский
    
      
        1.Ой, мои дорогие милостивые, мой дорогой мужчина милостивый,
 до этого, когда я раньше к вам приезжала,
 на эти красивые улочки,
 так во дворе птички-подорожнички на столбиках распевали,
 и птицы-соловушки наигрывали. 
 И бархат был разостлан,
 красный бархат был разостлан на перильцах
 и на ступенечках этих, на ступенечках крылечка. 
 А теперь в этот раз, гормычная женщина, как приехала,
 так во дворике моего дорогого мужчины
 елочки до колена повыросли. 
 (Потом идет с причитыванием: )
 А теперь слышен приятный аромат ладана из строеньиц. 
 (Приходит, ищет в избе:)
 Дай-ка, горемычная женщина, поищу
 теплоту (ласки) моего дорогого милостивого,
 в тех местах, где он сидел по многу раз. 
 В тех местах, где он бывал,
 хочу найти его теплоту (ласку). 
 И не могу я, моя красивая дорогая милостивая,
 найти в тех светлых местах теплоту (ласку)
 моего дорогого мужчины милостивого. 
 Как живу на далеком расстоянии,
 так не смогла прийти, чтобы застать теплоту
 на его холодном личике. 
 А теперь, как пришла, так уже ласки и милости
 моего дорогого милостивого
 и моего дорогого мужчины милостивого
 к дорогим прародителям отошли. 
 Весь обряжен в необычные одеяния,
 и одет в необычные одежушки.
 И белое личико его побледнело. 
 Каждый раз встречал он ласковыми словами,
 в строениях моих дорогих милостивых. 
 Даже на красивую улочку выходил встречать. 
 А теперь, как пришла в этот раз,
 ой, мой дорогой мужчина милостивый,
 так аж на восемь замков заперт твой язычок жаворонка,
 и на костяные замочки заперт
 твой язычок жаворонка. 
 Скажи горемычной женщине хоть полсловечка,
 скажи хоть несколько словечек. 
 Попытаюсь я, кручинная женщина,
 отдать тебе низкий земной поклон. 
 Попытайся со мной, печальной [усл.] женщиной, поговорить. 
 Я в этот раз пришла к тебе в великой тоске. 
 Ой, мой дорогой мужчина милостивый, не смогла я
 прийти ко времени отхода твоего тепла (ласки). 
 На весь мой чудесный милый век
 останутся великие горькие думушки и большие печали. 
 Хоть и приходила частенько,
 ой мой дорогой мужчина милостивый,
 так не смогла попасть к отходу твоего тепла (ласки). 
 И не думала [я], печальная, что в это времечко
 твое тепло отойдет. 
 Как угодно пришла бы со свежей рыбкой,
 [чтобы] застать твое тепло [на этом свете],
 хоть в последний разок в этих светлых местах. 
 У несчастной женщины приключились большие кручинушки,
 так хоть бы я твою теплоту взяла бы в светлом местечке,
 попыталась бы хоть ласки моего ласкового хорошего отыскать. 
 Нынче безмолвным тебя сделали белые прародители,
 не можешь с кручинной [усл.] женщиной
 ни одним словечком перемолвиться. 
 Ой, мой дорогой мужчина милостивый,
 как же я твои ласки и милости забуду? 
 Оставляешь ты большую артель родственничков,
 не можем мы, выношенные,
 твое тепло никак забыть. 
 Дай попробуем твои ласковые милости
 хоть перед твоим холодным личиком поискать и разгадать. 
 Видно, мой обмытый помылся
 [для] очень большой печали,
 с нами, несчастными, и говорить не собираешься. 
 Оставил восемь подоконников (букв. оконных косяков) 
 дорогой женщине милостивой. 
 Скоро наступят красивые денечки ясного летушка. 
 А для дорогой женщины милостивой
 темнее темных туч станет
 это ясное летушко. 
 И пойдет ли в красивый лесок,
 у ней будут большие печали, большие обидушки. 
 Так ты прилетай хоть на вершины маленьких деревьев,
 хоть птичкой-воробушкой или птицей-бабочкой. 
 Пусть будут у ней дни повеселее. 
 Хоть после того, как заснет крепким сном,
 покажись во сне, какова будет жизнь на том свете. 
 (На этом дочь заканчивает этот плач).