[Исполняется умершей матери. Причитывает старшая дочь.]
    
        русский
    
      
        5. А дай-ка попытаюсь посмотреть,
 ой, моя дорогая женщина милостивая,
 по-всякому попытаюсь тебя снарядить (обрядить). 
 А теперь в это хлопотное утречко
 не смогла уж, горемычная женщина,
 с тобой и язычком жаворонка заговорить:
 все скрылось, ой, моя дорогая женщина милостивая,
 девять месяцев носившая,
 твоя теплота уж очень быстро (?) отошла. 
 Я, сникшее дитя, твою теплоту
 возьму в светлые (белые) места. 
 Ой, моя дорогая женщина милостивая,
 как оставила на меня, жалкое дитя,
 большую артель в одном чреве выпестованных,
 мне на сухоту да на заботушку. 
 Как буду я, несчастное дитя,
 поднимать и растить эту большую артель. 
 Ой, уж моя дорогая женщина милостивая,
 не станет больше ласковых милостей,
 кто бы приласкал вас и пожалел.
 Ведь в эти пригожие денечки
 очень большие печали напали. 
 А дай-ка я попытаюсь, как твои (?) милые созданные,
 как ты всех пятерых оставила,
 а я, горемычная, самая большая в этой артели,
 дай-ка обниму вас, подойдите-ка, горемычные дети,
 поближе к нашей дорогой женщине милостивой. 
 Теперь уже, созданные,
 вы рядом со своей дорогой милостивой. 
 Она заперла свой язык жаворонка
 и свои ласковые милости. 
 Больше не приласкает теплыми словечками,
 и не обнимет своими двумя ручками [букв. десятью пальцами]. 
 Где бы ни обидели вас, созданные,
 не выбежит дорогая женщина милостивая на красивую улицу
 и не скажет вам, потухшие, ни словечка. 
 А мы, горемычные детки,
 как встали рядом с ней,
 так попробуем большой артелью
 ласковыми словечками обласкать. 
 А теперь, видно, уложили ее
 перед доблестными прародителями,
 с правой стороны положили (?),
 в необычные одежды ее обрядили. 
 (Вот это старшая сестра причитывает, сначала от себя).