ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Kukkiine da kivi

Kukkiine da kivi

карельский: ливвиковское наречие
Неккульский
Oli staruwha da starikku, а heil oli poigu da tytär. Mužikku da akku kuoltih, lapsile däi vähäine leibiä. Hyö, kuni [kesti], syädih, da leivät loppih. Sid brihačču lähti meččäh. Kävelöw siä, ga löwdäw pertižen, а pertiine pyäriw.
Azetu, azetu, pertiine, – sanow, – matkumiäheh ezin!

Dai pertiine azettuw. Menöw, ga siä päčči lämbiäw. Luandalas jawhow Syvätteriän akku. Kuaššupadaine päčin iäz. Häi ottaw da kuašat syäw dai iäre lähtöwgi. Tulow kodih, sizäreh sanow:
Ei ole, veikoini, syvvä!

Veikoi sanow:
Minul, čıdžoini, väččaine täwzi.

Ottažid, veikoini, minuw!
A toine sanow:
Ga läkkä, ga ei piä vai nagrua.


Myäs astutah, pertiine pyäriw. Brihačču sanow:
Azetu, azetu, pertiine, päiväžeh päi sellin, matkumiäheh pai ezin!

Dai pertiine i azettuw. Mennäh pertižeh, ga päčči lämbiäw, kuaššupadaine päčin iäz, a akku jawhow luandalas. Ruvetah syämäh, ga neižlapsi i trihkahtah nagrua dai Syvätteriän akkugii luandalas kuwlow. Tulow Syvätteriän akku i sanow:
Ahah, i puwtuitto!


Ottaw labjan da panow päčin edeh i käsköw lapsil ištuakseh. Hyä poikkižin, pitkižin ištutahes, a akku sanow:
Ei nenga, ei nenga!

A lapset sanotah:
Ozuta sinä meile, kui pidäw.

Syvätteriän akku gu rubiaw ozuttamah, lapset händy paččih i čummutetah dai päččilawdu edeh. Se sinne i palaw.

Hyä piästäh elämäh. Kiviä luandalas ku punaldathäi vai blinua da piiruadu. Kukkiine päččižen piäl i pletti vuaras.
Hyä eletäh, i ajaw bajari. Tulow dai ottaw pletin vuaras, kiven luandalas dai lähtöw. Tullah hyä mečäs, ga eigo ole plettii, eigo kiviä. A kukkiine sanow:
Bajari otti, tyändyät minuw eččimäh!


Lähtöw kukki eččimäh. Astuw, astuwtulow meri vastah.
Meri sanow:
Upotan minä sinuw, kukki!

Älä upota, meri, mene perziäh!
Astuw iälleh, tulow kondii vastah. Kondii sanow:
Syän minä sinuw!

A kukki sanow:
Älä, velli, syä, mene, velli, perziäh!


Dai kondii kukil perziäh. Myäs lähtiastuw, ga tulow hukku vastah. Hukku sanow:
Syän minä!

A kukki sanow:
Älä syä, mene perziäh!

Dai hukku kukil perziäh. Viä astuw pereliaskan i tulow hawkku vastah. Hawkku sanow:
Syän minä sinuw!

A kukki sanow:
Älä, velli, syä, mene, velli, perziäh!


Dai hawkku perziäh. Sid astuw, astuw dai menöw bajarin hiaruh, lendäw bajarin levol i lawlaw:
Bajarin akku, šittun’uakku, šittuhattu bajari, anduad armoittomian lapsian kivi da pletti!

Bajari sanow:
Mengiä, kuharkad, ottuad neče da pangua toraččuloin kukkiloin keskeh!


Tavatah kukki kuharkad dai pannah kukkiloin keskeh. Sid häi sanow:
Lähte, hawkku, perziäs!

Dai hawkku lähtöw dai syöw kai kukit.
Mengiä kaččuad, – bajari sanow toššupiän, – d’ogo tapettih?
Mennäh, ga vai ištuw. Dai doložitah bajarile. Sid bajari käsköw panna potkiččuloin ubehian keskeh. Dai sinne viättih kukki.

Lähte, hukku, perziäs iäre! sanow kukki.
Hukku i lähtöw dai kai ubehet trepaiččow, dai yksin jiäw ištumah kukki. Erähän piän bajari käsköw händy panna puskiččuloin häkkilöin keskeh. Dai pannah sinne. Dai kukki käsköw kondian perziäs päi iäre, dai kondii lähtöw. Piäksäw pahakse kai häkit. Kačotahga kukki hengis. Sid bajari käsköw kuharkoil lämmittiä kylyn ylen räkekse. Dai kukki lykätäh sinne, duwmaijah: anna palaw. Kukki i sanow:
Lähte, meri, perziäs!


Dai meri lähtöw. Mennäh toššupiän kaččomahga kukki hengis. Azuw bajari bualun da käsköw kukil piän leikata da žuaria. Dai kukin piän bajari syäw bualus. Lähtöw bajari ubornoih, menöw, ga kukki gi piän čökkiäw perziäs päi i sanow:
Šittuhattu bajari, šittunenä bajarin akku, anduad armoittomian lapsian kivi da pletti iäres!


Bajari sanow:
Lähte, kehno, perziäs, annan pletin dai kiven!

Dai kukki perziäs lähtöw da ottaw kiven da pletin. Da nygöigi eletäh lapset hyvin.
Annettih minul viinua r’umkaine, ga sengi kuavoin ryndähile, a blinažen heitiin paččahan piäh, da sen söi Lahnan Miša.

Петушок и жернов

русский
Были старик да старуха, а у них были сын и дочь. Муж и жена умерли, у детей осталось немного хлеба. Пока хватало, они ели, и хлеб кончился. Потом мальчик пошел в лес. Ходит там и находит избушку, а эта избушка вертится.
Становись, становись, избушка, – говорит, – к путнику передом!

И останавливается избушка. Заходит, а там печь топится. В подполье мелет баба Сювяттери, перед печью горшок с кашей. Он взял и съел кашу да уходит обратно. Возвращается домой, сестра его говорит:
Нечего, братик, есть!

Брат говорит:
У меня, сестричка, живот полон.

Взял бы, братик, и меня!
А он говорит:
Что ж, пойдем, но только смеяться нельзя.


Идут опять, избушка вертится. Мальчик говорит:
Становись, становись, избушка, к солнышку спиной, к путнику передом!

И останавливается избушка. Заходят в избушку, а там печь топится, горшок с кашей перед печкой, а баба мелет в подполье. Начинают есть, а девочка и прыснула, и баба Сювяттери слышит это в подполье. Приходит баба Сювяттери и говорит:
Ага, попались!


Берет лопату и ставит, перед печью да велит детям сесть. Они то поперек, то вдоль [лопаты] садятся, а баба говорит:
Не так, не так!

А дети говорят:
Ты нам покажи, как надо.

Баба Сювяттери как начала показывать, дети ее в печь и толкнули да заслонку закрыли. Она там и сгорела.

Они начинают жить хорошо. В подполье жерновок только повернешьвыходят блины и пироги; петух на печи и плеть на гвозде.
Живут они, и проезжает боярин. Приходит и берет плеть с гвоздя, жерновок из подполья и уходит. Приходят они из лесунет ни плети, ни жерновка. А петушок говорит:
Боярин взял, отправьте меня искать!


Идет петух искать. Идет, идетвстречается море. Море говорит:
Утоплю я тебя, петух!

Не топи, море, иди в мою гузку!
Идет дальше, встречается медведь. Медведь говорит:
Съем я тебя!

А петух говорит:
Не ешь, брат, иди, брат, в гузку!


И медведьпетуху в гузку. Пошел опять, идетвстречается волк. Волк говорит:
Съем тебя!

А петух говорит:
Не ешь, иди ко мне в гузку!

И волкпетуху в гузку. Еще проходит перелесок, и встречается ястреб. Ястреб говорит:
Съем я тебя!

А петух говорит:
Не ешь, брат, иди, брат, в мою гузку!


И ястребтоже в гузку. Потом идет, идет и приходит в деревню боярина, взлетает на крышу боярина и поет:
Боярина женанавозный нос, боярин в навозной шапке, отдайте жернов и плеть детей-сирот!

Боярин говорит:
Идите, кухарки, возьмите этого петуха и бросьте к драчливым петухам!


Ловят петуха кухарки и бросают к петухам.
Тут он говорит:
Выходи, ястреб, из гузки!

И ястреб выходит и съедает всех петухов.
Идите посмотрите, – боярин говорит на второй день, – уже убили ли?
Пришли, а он себе сидит. И докладывают боярину. Потом боярин велит бросить к жеребцам, которые лягаются. И унесли туда петуха.

Выходи, волк, из гузки! говорит петух.
Волк и выходит и всех жеребцов растерзал, и петух один остается сидеть. На третий день боярин велит бросить его к бодливым быкам. И бросают туда. А петух велит медведю из гузки выйти, медведь и выходит. Истрепал всех быков. Смотрята петух жив. Потом боярин велит кухаркам натопить очень жарко баню. И петуха бросают туда, думают: пускай сгорит. Петух и говорит:
Выходи, море, из гузки!


И море выходит. Идут на второй день смотретьпетух жив. Устраивает боярин бал и велит петуху голову отрезать и изжарить. И петушиную голову боярин на балу съедает. Идет боярин в уборную, приходит, а петух голову высунул и говорит:
Боярин в навозной шапке, боярина женанавозный нос, отдайте плеть и жернов детей-сирот!


Боярин говорит:
Выходи, негодный, отдам плеть и жернов!

И петух выходит и берет жернов и плеть. И даже поныне живут дети хорошо.
Дали мне вина рюмку, да я и ту пролил на грудь, а блины оставил на голбце, и съел их Лещов Миша.