ВепКар :: Тексты

Тексты

Вернуться к списку | редактировать | удалить | Создать новый | История изменений | Статистика | ? Помощь

Elettih ennen mužikku da kondii

Elettih ennen mužikku da kondii

карельский: ливвиковское наречие
Тулмозерский
Elettih ennen mužikku da kondii. Mužikku lähti kaskee ajamah. Kondii sie satui hänel vastah, puutui:
Midä sinä root?

A kaskee ajan.
Otas minuu dovariššakse, eiga minä sinul en anna ajaa.
Nukka. Nukka yhtes!

Hyö kaski ajettih. Hyö kaski ajettih, palo poltettih, kai. Davai hyö kyndämäh, kylvämäh. Hyö enzimäzekse kylvettih nagristu. Heil kazvoi nagriz ylen hyvä. A mužikku vi̮dumaiččoo, kui nečiz nygöi sooha, kondies moonittoo nagrehet.
Kondiel sanoo:
Kudamadbo čurat sinä otat?

A häi, kačo, ainos kagroi riiboo da rugehii. Häi sanoo:
Ja ...
verhuški beru!

Duumaiččoo mužikku: "Hyvin i rood, ota, ota"!
Vuota vai minä peestän, – sanoo, – sinul verhuškat.
Mužikku nagrehen nyhti, nagristu rodih kaksi kuoppoo, ylen hyvee. Nagrehen nyhti, no:
Nygöi ota verhuškat sinä, n’ootit uberi.

Rubei niidy syömäh:
Oh kehveli, moonitti!
Ewle hyvä tämä.

Tossu vuon sih nagrizmooh mužikku kylvi nižun. Nižu rodih ylen hyvä, ylen hyvä, kazvoi vyössäh. Toos kyzyy, (sen kondien kel rootah, yhtes račketah) dai toos kyzyy:
Kudoodbo nygöi, d’eed’oi, otat?

A nygöi otan, – sanoo, – nene sängičuran.

Duumaiččoo, "Vot hyvin roovoit, ota vai".
Toos vuota nygöi, – sanoo, – sid minä uberin.
Mužikku nižuzet leikkai, uberi da kodih vedi eeres. Da vie staraiččih: kai sängyön lyčykkäzen, lyčykkäzen kičusti.
Rubeibos niidy kičustamah:
Oh minuu, minuu, nygöihäi moonivuin.
Nygöi, kačo, täz ni midä et soo.

Sih sudra meni. No olgah.
Sen dielon hylgäi.
Mužikku sygyzyl rubie vemmeldy loodimah.
Midäbo nygöi root sinä?
Nygöi, – sanoo, – minä vemmeldy lain.
Tuondu keree da painoo, sid vemmeldy myöbi mužikku.
Dai minä rubien!
Nukka!

Leikkoou sangien sie tuomahazen, nyhtee. Rubiebo murraldamah vastakkah, se katkie. Toizen d’ernii pahas tavas. Se katkie. Erähän d’ernii pahas tavas katkie. A mužikku vai hil’l’akkazeh painoo. Joga vewbelyt hyvä roih. Mužikku vai loodii, mužikku vai loodii mättee.

Häi suutui, lykkäi:
Enämbi en minä rubie, – sanoo, – sinun kel družimah!

Et rubie, ga ei ni pie, dovariššu, – sanoo, – mene, velli, kuz olit, sie i druži.
Sid mužikku peezi hänes, dovariššas eere hyväz mielez.
Loppih se zookkun.

[Дележ урожая]

русский
Жили когда-то мужик да медведь. Мужик идет подсеку рубить. Медведь там случился, ему навстречу попадает:
Что ты делаешь?

А подсеку рублю.
Возьми-ка и меня в товарищи, а не то я тебе не дам рубить.
Давай. Давай вместе.

Они подсеку вырубили, они подсеку пробороновали, поджогу сделали, все. Давай они пахать, сеять. Они сначала посеяли репу. У них выросла репа очень хорошая. А мужик думает, как бы теперь у медведя репу выманить. Медведю говорит:
Которые концы ты возьмешь?

А он, [медведь], видишь, всегда овес рвет да рожь.
Он говорит:
Я ...
верхушки беру.

Думает мужик: "Хорошо и делаешь, бери, бери"!
Подожди-ка, я соберу тебе верхушки.
Мужик репу выдергал, репы получилось две ямы. Очень хорошей. Репу выдергал:
Теперь возьми ты верхушки, ботву убери.

Стал это есть:
Ох, окаянный, обманул!
Это нехорошие.

На следующий год на этом поле мужик посеял пшеницу. Пшеница уродилась очень хорошая, очень хорошая, выросла до пояса. Опять спрашивает (с тем медведем работают, вместе трудятся). Опять и спрашивает:
Которые теперь, дядя, возьмешь?

А теперь возьму, – говорит, – эти, корешки.

Думает: "Вот хорошо делаешь, знай бери".
Опять подожди, – говорит, – когда я уберу.
Мужик пшеницу сжал, убрал да домой и свез. Да еще постарался: жнивье короткое-короткое оставил.
Стал он эти [корешки] грызть:
Ох, я, бедный, опять ведь обманулся.
Теперь уж из этих ничего не получишь.

Все зря пропало. Ну ладно. Бросил это дело.
Мужик осенью стал дуги гнуть.
Что теперь ты делаешь?
Теперь, – говорит, – я дуги делаю.
Черемуху рубит да гнет, потом дуги продает мужик.
И я буду!
Давай!

Рубит там толстую черемуху, выдергивает. Стал сгибатьпереломилась. Вторую дернул с дурной головы. Эта переломилась. Следующую сдернул в сердцах. Опять переломилась. А мужик лишь, знай, потихоньку гнет. Каждая дуга получается хорошая. Мужик, знай, делает, мужик, знай, делает, гнет.

Он [медведь] рассердился, бросил:
Больше я не буду, – говорит, – с тобой дружить!

Не будешь, так и не надо, приятель, – говорит, – иди, братец, где был, там и дружи.
Так мужик отвязался от него, товарища, рад был.
Кончилась эта сказка.