Texts

Return to review | Return to list

Upotin käzipaikan

history

December 03, 2024 in 19:12 Александра Родионова

• changed the text of the translation
  − У нас были, мы делали всё. Мне было пять лет, когда мама поставила стул и поставила мыть посуду. Пять лет было. Сначала сказала. Когда там плохо помою, тогда говорит: «Налей новую воду и помой еще раз». И вот так я приучилась мыть маленькой посуду. − Тогда домашние работы на вас была? − Выполняли мы домашнюю работу всю, скотина была. Когда были родители на покосе в летнее время, нам нужно было животных закрыть в хлев. Сами были маленькими, я очень хорошо помню как боялась корову, быков. А овец искали и у баранов даже на спине катались. − Весело это было? − Весело было. Даже всегда нужно было навестим дома порядок. Всегда были у нас тряпки в руках, вёдра. Мама у нас очень сильно любила, чтобы дома был хороший порядок. И даже нас всех приучила детей. В РуокоскиРогокоски нас было трое детей. Ещё была у меня сестра моложе на один год. Затем был брат моложе ещё на один год. У нас были все обязанности распределены, кто что делает. Я это делаю, сестра это, а брат, например, там воду носил. А нам нужно было в доме порядок держать. − Помнишь ли как бельё стирали? − Ой, это был очень такой момент хороший. Я не знаю как мама нам оставляла такие обязанности. Всю одежду нужно было стирать. Помню около Мишиной бани была плита на камнях и большой чугунок. А в то время было бельё белое, которое было на кроватях. Мы его кипятили, затем на доске стирали и ходили на речку Видлицу его полоскать. А мостки там были очень, очень узкие и очень шатающиеся. И я помню, что в таз положим одежду и на голове несу, маленькой еще была. Ну, наверно было девять лет. На голову, на голову клала, да, таз с бельём и шли на берег и там полоскали те большие одежды. Один раз я утопила полотенце. Потом подумала, что теперь меня мама будет ругать, а у нас в семье обманывать нельзя было. Нужно было говорить всегда. Если что плохое сделал, нужно было самой сказать правду. Я стала плакать по приходу мамы и говорю: «Мама я утопила полотенце». А она мне сказала: «Пусть полотенце, − говорит, − утонуло, главное ты, − говорит, − осталась здоровой». Всё, всё делали и воду носили.

September 06, 2024 in 16:50 Ирина Новак

• created the text
• created the text translation
• created the text: − Meile oldih, myö raavoimmo kai. Mille oli viizi vuottu, konzu mama pani stuulan i pani minuu astieloi pezemäh. Viizi vuottu oli. Ezmäi sanoi. Konzu sie pahoi pezen, sit sanou: «Pane uuzi vezi i peze vie kerdu.” I vot muga minä hard'avuin pezemäh pikkarazennu astettu. − Sit kodiraavot teijän piäl oldih? − Raavoimmo myö kodiraavot kai, žiivattaa oli. Konzu oldih vahnembat niitul kezä¦ aigah, meile pidi žiivatat salvata tahnuoh. Iče olimmo pikkarazet, minä yleh hyvin mustan kui varain lehmiä, häkkilöi. A lambahii ečimmö da boššiloil kai selläs ajelimmo. − Vessel oli se? −Vessel oli. Kai ainos pidi laadie kois por'adku. Ainos oldih meile vihkot käes, rengit. Mama meile ylen äijäl suvači, štobi pertis olis hyvä por'adku. I meijät kai, kai hard'aitti lapset. Ruokoskes meidy oli kolme lastu. Vie oli minul sizär nuorembi yhty vuottu. Sit oli velli, nuorembi vie yhty vuottu. Meile oldih kai ob'azanostit raspredelitut, ken midä raadaa. Minä tädä raadan, sizär tädä raada, a velli, naprimer, sie vetty kandoi. A meile pidi pertis por'adku pidää. − Mustatgo kui sobii pezittö? − Oi, se oli ylen moine momentu hyvä. Minä en tiije kui mama meile dätti nengomat ob'azanostit. Kai sovat pidi pestä. Mustan Mišan kylyllyö oli plita kivil i suuri pada. A sil aigaa oldih sovat valgiet, kudamat oldih kravattiloil. Myö niilöi keitimö, sit doskal stiraičimo i käimö Videlen jovel niiloi huuhtomah. A mostinazet sie oldih ylen, ylen kaidaizet da ylen lekkujat. I minä mustan, što taazah panemmo sobaa i piäl kannan, pikkarazennu vie olin. Nu, naverno, oli yheksä vuottu. Piän, piän piäl panin, da, soba¦taazan i astuimmo randah i sie huuhtelimmo niiloi suurii sobii. Yhten kerran minä upotin käzipäikan. Sit duumaičin nygöi minuu mama rubie čakkamah, a meile perehes kielastua ei sannuh. Pidi sanuo ainos. Liennet midä pahoi raadanuh, pidi ičel sanuo pravdu. Minä itkemäh rubein maman tulduu da sanon: ”Mama, minä upotin käzipaikan”. A häi minul sanoi: ”Anna meni käzipaikku, − sanoo, − vedeh, vaigu sinä, − sanoo, − tervehekse däit. Kaikkie, kaikkie raavoimmo dai vetty kannoimmo.