Texts

Return to review | Return to list

Aššukšentelou, aikomaisen

history

June 20, 2025 in 12:44 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Отправляется, выращенный мой, в печальную жеребьевую дорогу . Снаряженный мой снаряжается в великую военную дороженьку. Да чем же я, горемычная, утешусь?^ Как я, тоскливый стан, жить буду, когда уведут моего выношенного, красивую курицу . Моего убаюканного на погибельную дорогу отправляют, так к кому же буду я похаживать и кто же будет мне хлеб приносить? Взращенный мой как уйдет по этой дальней путь-дороженьке, так уж не смогу пойти к нему, как уже состарилась и прожила свой век. Созданный мой уходит по этим чужим проезжим дорогам. Кто будет приходить ко мне, несчастному стану, отжившей свой век? И выращенного своего собрала в дорогу по жеребию на чужую сторону любимого света. Взращенного моего увели по этим дальним дорогам, и не смогу я свидеться с ним на этих чужих дальних дорогах, как одна скитаюсь по трудным работам чужих выношенных . И не могу больше странствовать, потому как дни горемычного стана уже в закате.^ И не могу больше ходить на тяжелые работушки к чужим созданным, как отправили моего златоволосого, мной созданного, в печальный путь по чужим проезжим дорогам. В путь-дорогу по жеребьевке отправили моего созданного.^ Кто теперь будет поздним вечером домой возвращаться, когда [чужие] созданные с тяжелых работ будут приходить? Так ведь печальное сердце моего печального стана разволнуется, когда созданные чужих созданных будут возвращаться после трудных работ у любимых созданных. Моего взращенного увели по проезжим дорогам, так кого же я буду поджидать поздним вечером перед сном? Поздним вечером лягу на свою постель, так ведь не смогу никак успокоиться, а все буду прислушиваться, не возвращается ли уже с дальней дороги?^ Да, кажется, не так скоро он вернется. И не смогу, однако, слабый стан, дождаться, хоть и дожидаюсь давно, и никто не приголубит меня. И никто ведь не придет навестить мой горемычный стан, как уже в моем поникшем стане угасает жизнь. Провожают на подветренную сторону славного света моего среднего убаюканного, который приходил хоть с ласковыми словами ко мне, к поникшему стану, и ведь больше не приласкает, как в немилую путь-дорогу отправляю своего убаюканного. С путей-дорог чужие убаюканные приходят, да у меня, у поникшего стана, потемнеет от горя слабое сердце, потому как не придет ко мне в самые поздние вечерние сумерки и не покажется на самой ранней утренней заре, как из родных строений с порогами в холодную чужую путь-дорогу отправили моего, мной в бане выпаренного. И строений с порогами уже нет у меня, у несчастного стана, чужие в бане выпаренные превратили эти пороги в пламя с искрами. Из-за этого, несчастный стан, давно уже хожу с несчастными водицами, пока еще хоть ходить могу, по холодной стороне чудесного света. И письма-весточки ведь не смогу направить в преклонные дни своей жизни, хоть бы письма-весточки приходили, так повеселело бы мое похолодевшее сердце горемычного стана. Изойду в конец с этого мудрого света, ведь уже закатились и миновали красивые дни моего скорбного стана. Уж не дождусь его с красивого света и чужих печальных путей-дорог.

June 20, 2025 in 12:43 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Отправляется, выращенный мой, в печальную жеребьевую дорогу . Снаряженный мой снаряжается в великую военную дороженьку. Да чем же я, горемычная, утешусь?^ Как я, тоскливый стан, жить буду, когда уведут моего выношенного, красивую курицу . Моего убаюканного на погибельную дорогу отправляют, так к кому же буду я похаживать и кто же будет мне хлеб приносить? Взращенный мой как уйдет по этой дальней путь-дороженьке, так уж не смогу пойти к нему, как уже состарилась и прожила свой век. Созданный мой уходит по этим чужим проезжим дорогам. Кто будет приходить ко мне, несчастному стану, отжившей свой век? И выращенного своего собрала в дорогу по жеребию на чужую сторону любимого света. Взращенного моего увели по этим дальним дорогам, и не смогу я свидеться с ним на этих чужих дальних дорогах, как одна скитаюсь по трудным работам чужих выношенных . И не могу больше странствовать, потому как дни горемычного стана уже в закате.^ И не могу больше ходить на тяжелые работушки к чужим созданным, как отправили моего златоволосого, мной созданного, в печальный путь по чужим проезжим дорогам. В путь-дорогу по жеребьевке отправили моего созданного.^ Кто теперь будет поздним вечером домой возвращаться, когда [чужие] созданные с тяжелых работ будут приходить? Так ведь печальное сердце моего печального стана разволнуется, когда созданные чужих созданных будут возвращаться после трудных работ у любимых созданных. Моего взращенного увели по проезжим дорогам, так кого же я буду поджидать поздним вечером перед сном? Поздним вечером лягу на свою постель, так ведь не смогу никак успокоиться, а все буду прислушиваться, не возвращается ли уже с дальней дороги? Да, кажется, не так скоро он вернется. И не смогу, однако, слабый стан, дождаться, хоть и дожидаюсь давно, и никто не приголубит меня. И никто ведь не придет навестить мой горемычный стан, как уже в моем поникшем стане угасает жизнь. Провожают на подветренную сторону славного света моего среднего убаюканного, который приходил хоть с ласковыми словами ко мне, к поникшему стану, и ведь больше не приласкает, как в немилую путь-дорогу отправляю своего убаюканного. С путей-дорог чужие убаюканные приходят, да у меня, у поникшего стана, потемнеет от горя слабое сердце, потому как не придет ко мне в самые поздние вечерние сумерки и не покажется на самой ранней утренней заре, как из родных строений с порогами в холодную чужую путь-дорогу отправили моего, мной в бане выпаренного. И строений с порогами уже нет у меня, у несчастного стана, чужие в бане выпаренные превратили эти пороги в пламя с искрами. Из-за этого, несчастный стан, давно уже хожу с несчастными водицами, пока еще хоть ходить могу, по холодной стороне чудесного света. И письма-весточки ведь не смогу направить в преклонные дни своей жизни, хоть бы письма-весточки приходили, так повеселело бы мое похолодевшее сердце горемычного стана. Изойду в конец с этого мудрого света, ведь уже закатились и миновали красивые дни моего скорбного стана. Уж не дождусь его с красивого света и чужих печальных путей-дорог.

June 20, 2025 in 12:42 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Отправляется, выращенный мой, в печальную жеребьевую дорогу . Снаряженный мой снаряжается в великую военную дороженьку. Да чем же я, горемычная, утешусь?^ Как я, тоскливый стан, жить буду, когда уведут моего выношенного, красивую курицу . Моего убаюканного на погибельную дорогу отправляют, так к кому же буду я похаживать и кто же будет мне хлеб приносить? Взращенный мой как уйдет по этой дальней путь-дороженьке, так уж не смогу пойти к нему, как уже состарилась и прожила свой век. Созданный мой уходит по этим чужим проезжим дорогам. Кто будет приходить ко мне, несчастному стану, отжившей свой век? И выращенного своего собрала в дорогу по жеребию на чужую сторону любимого света. Взращенного моего увели по этим дальним дорогам, и не смогу я свидеться с ним на этих чужих дальних дорогах, как одна скитаюсь по трудным работам чужих выношенных . И не могу больше странствовать, потому как дни горемычного стана уже в закате.^ И не могу больше ходить на тяжелые работушки к чужим созданным, как отправили моего златоволосого, мной созданного, в печальный путь по чужим проезжим дорогам. В путь-дорогу по жеребьевке отправили моего созданного. Кто теперь будет поздним вечером домой возвращаться, когда [чужие] созданные с тяжелых работ будут приходить? Так ведь печальное сердце моего печального стана разволнуется, когда созданные чужих созданных будут возвращаться после трудных работ у любимых созданных. Моего взращенного увели по проезжим дорогам, так кого же я буду поджидать поздним вечером перед сном? Поздним вечером лягу на свою постель, так ведь не смогу никак успокоиться, а все буду прислушиваться, не возвращается ли уже с дальней дороги? Да, кажется, не так скоро он вернется. И не смогу, однако, слабый стан, дождаться, хоть и дожидаюсь давно, и никто не приголубит меня. И никто ведь не придет навестить мой горемычный стан, как уже в моем поникшем стане угасает жизнь. Провожают на подветренную сторону славного света моего среднего убаюканного, который приходил хоть с ласковыми словами ко мне, к поникшему стану, и ведь больше не приласкает, как в немилую путь-дорогу отправляю своего убаюканного. С путей-дорог чужие убаюканные приходят, да у меня, у поникшего стана, потемнеет от горя слабое сердце, потому как не придет ко мне в самые поздние вечерние сумерки и не покажется на самой ранней утренней заре, как из родных строений с порогами в холодную чужую путь-дорогу отправили моего, мной в бане выпаренного. И строений с порогами уже нет у меня, у несчастного стана, чужие в бане выпаренные превратили эти пороги в пламя с искрами. Из-за этого, несчастный стан, давно уже хожу с несчастными водицами, пока еще хоть ходить могу, по холодной стороне чудесного света. И письма-весточки ведь не смогу направить в преклонные дни своей жизни, хоть бы письма-весточки приходили, так повеселело бы мое похолодевшее сердце горемычного стана. Изойду в конец с этого мудрого света, ведь уже закатились и миновали красивые дни моего скорбного стана. Уж не дождусь его с красивого света и чужих печальных путей-дорог.

June 20, 2025 in 12:42 Нина Шибанова

• changed the text of the translation
  Отправляется, выращенный мой, в печальную жеребьевую дорогу . Снаряженный мой снаряжается в великую военную дороженьку. Да чем же я, горемычная, утешусь?^ Как я, тоскливый стан, жить буду, когда уведут моего выношенного, красивую курицу . Моего убаюканного на погибельную дорогу отправляют, так к кому же буду я похаживать и кто же будет мне хлеб приносить? Взращенный мой как уйдет по этой дальней путь-дороженьке, так уж не смогу пойти к нему, как уже состарилась и прожила свой век. Созданный мой уходит по этим чужим проезжим дорогам. Кто будет приходить ко мне, несчастному стану, отжившей свой век? И выращенного своего собрала в дорогу по жеребию на чужую сторону любимого света. Взращенного моего увели по этим дальним дорогам, и не смогу я свидеться с ним на этих чужих дальних дорогах, как одна скитаюсь по трудным работам чужих выношенных . И не могу больше странствовать, потому как дни горемычного стана уже в закате. И не могу больше ходить на тяжелые работушки к чужим созданным, как отправили моего златоволосого, мной созданного, в печальный путь по чужим проезжим дорогам. В путь-дорогу по жеребьевке отправили моего созданного. Кто теперь будет поздним вечером домой возвращаться, когда [чужие] созданные с тяжелых работ будут приходить? Так ведь печальное сердце моего печального стана разволнуется, когда созданные чужих созданных будут возвращаться после трудных работ у любимых созданных. Моего взращенного увели по проезжим дорогам, так кого же я буду поджидать поздним вечером перед сном? Поздним вечером лягу на свою постель, так ведь не смогу никак успокоиться, а все буду прислушиваться, не возвращается ли уже с дальней дороги? Да, кажется, не так скоро он вернется. И не смогу, однако, слабый стан, дождаться, хоть и дожидаюсь давно, и никто не приголубит меня. И никто ведь не придет навестить мой горемычный стан, как уже в моем поникшем стане угасает жизнь. Провожают на подветренную сторону славного света моего среднего убаюканного, который приходил хоть с ласковыми словами ко мне, к поникшему стану, и ведь больше не приласкает, как в немилую путь-дорогу отправляю своего убаюканного. С путей-дорог чужие убаюканные приходят, да у меня, у поникшего стана, потемнеет от горя слабое сердце, потому как не придет ко мне в самые поздние вечерние сумерки и не покажется на самой ранней утренней заре, как из родных строений с порогами в холодную чужую путь-дорогу отправили моего, мной в бане выпаренного. И строений с порогами уже нет у меня, у несчастного стана, чужие в бане выпаренные превратили эти пороги в пламя с искрами. Из-за этого, несчастный стан, давно уже хожу с несчастными водицами, пока еще хоть ходить могу, по холодной стороне чудесного света. И письма-весточки ведь не смогу направить в преклонные дни своей жизни, хоть бы письма-весточки приходили, так повеселело бы мое похолодевшее сердце горемычного стана. Изойду в конец с этого мудрого света, ведь уже закатились и миновали красивые дни моего скорбного стана. Уж не дождусь его с красивого света и чужих печальных путей-дорог.

June 20, 2025 in 12:41 Нина Шибанова

• created the text
• created the text: Aššukšentelou, aikomaisen, ankehilla arpateil'l'ä. Šuorimaisen šuoriel'ou šuurilla šotatiehysil'l'ä. Ka vet milläkä mie šurento rukka šolukšentelen, milläkä mie kaiho vartuon kualelen, kun kanšateillä kualatetah kannettuisen kaunis kana. Tuuvittamasen tuhoteillä totutellah, nin missäkä mie rupien tunnon aššukšentelomah, ta kenkä miula rupieu i kulettelomah hot' kuskaleipäsie? Veršomaisen vieröy noilla vientäteillä vet ni, en voi vierekšennellä enämpi, kun olen vierryöllä puolella viekašta ikyä. Kuvamaisen kujin olkuol'ou noilla kuvamien kulkutiehysillä. Ken rupieu hot' kujin aššukšentelomah kulunuolla ijäilä kurjalla vartuol'l'ani? Ta aikomaiseni ašettelin arpatiehysill'l'ä aikomien puolil'l'a armahie ilmoja. Veršomaisen viety on noilla vieroilla vientäteillä, ka en voi ni viekotella vieroil'ta vientätiehysiltä, kun verran yksinäni vierekšentelen noijen veršomien vieroil'l'a työhysillä. En voi ni vierekšennellä, kun on vierryt ikä vieronalla vartuol'l'ani, enkä voi ni kulekšennella enämpi kuvamien kurjil'l'a töillä, kun kuletettih kuvamaisen kultatukka kurjil'l'a tiehysillä, tai kuvamien kulkutiehysillä. Arpateillä aššutettih aikomaisen, ka ken rupieu hot' aijan myöhäsinä aššukšentelomah, kun aikomat noilta ankehilta töiltä aššutah. Nin vet ankeh vačča ualtoloina avauvukšentelou ankehella vartuol'l'ani, kun aikomien aikomat aššutah noilta ankehil'ta teiltä armašmielijen aikomien. Veršomaistani viereteltih vientäteillä, ka ketäkä mie viekottelen viečorapäivän venyyvyntä aikasina? Viečorapäivän venyyvyntä aijoilla vieren noil'l'a vierišijasilla, nin en voi vieron ašeuvukšennella vet, kun aivan viekottelen, jotta eikö hot' jo vierekšentelis vientäteiltä, ka ei ni vierekšentele viikkojen aikojen oltuo onnakko. Enkä voi ni ouvotella onnakkoi, oneh vartuon, hot' mie ouvotellen olovat aijat, ka ei ni ken ni omitella vet. Eikä vet ni ken ni tuletellai turtivo vartuoni tunnon šilmittelömäh, kun olen jo tupehtunnut ikäraiska, turtivo vartuvuisen. Totutellah tuulipuolilla tuuvehie ilmoja tuo tuuvittamasen tunnon keskimmäini, ku oli tuoja hot' turtivolla vartuol'l'ani tuuvehien šanasien, ka ei ni veti tuottele, kun tuhmilla tiehysillä tunnon ašettelima tuon tuuvittamaseni. Hot tuloteiltä tuuvittamat tullah, ka miun turtivo vartuoni tuhmenou turtivo vačča, jotta miula ei ni tulettele tunnon myöhäsinä iltatupehunta-aikasina, eikä kuvualeuvu kujin aivosina huomeneš kujin ylenyaikasina, kun kylvettämien kylmillä teillä kyhän ašetellah kylvettämäsen miun kynnyšvierysistä. Ka ei ole vet ni kynnyšvierijä, kun on kylvettämät kynnysvieret kyhän ašeteltu kyvenliešmoiksi kylmäošalta kyhelmäl'tä vartuol'tani. Niitä kaikki kurjaoša kurja vartuoni vet kujin olovil'ta šijoilta kurjien vesien kera kuvualeuvukšenteleuvuin, kuni kuuloistelen hot' kuvamien kololoilta puoliloilta kukkahie ilmoja. En voi ni viestikirjasie vet viekotella vieröllä puolella viekašta ijäistäni, hot' viestikirjat vierekšenneltäis, nin eikö veššelyis tämä vieronan vartuoni viluoša viero vačča. Vieröy kaikki loppuni jo viekkahil'ta ilmoil'ta vet ni vierekšennellyn ta jo on ni kavokšennellun kaunis ikäsen kaihol'ta vartuol'tani. En voi kajon ouvotella enämpi kaunehil'ta ilmoil'ta tai kannettuijen kaihoilta tiehysil'tä.
• created the text translation